Вскоре после того, как совет директоров «Роснефти» и де-факто российское правительство одобрили участие госкомпании в приватизации «Башнефти», в прессе стали обсуждаться детали еще одного оригинального хода: не исключено, что пакет в 19% акций «Роснефти» выкупит… сама «Роснефть». Такое предположение сделали эксперты инвестиционного фонда «Энергия» — одного из претендентов на покупку «Башнефти». В фонде назвали вариант с «самоприватизацией» «абсолютно нормальным рыночным механизмом». По обеим сделкам госкомпания якобы готова предложить солидную премию к рыночной цене. Официальная позиция «Роснефти» по этому вопросу неизвестна — в пресс-службе компании оставили запрос «Новой газеты» без ответа. Но анализ текущей экономической ситуации показывает, что эта на первый взгляд бессмысленная схема действительно может быть реализована.

Наиболее правдоподобная версия заключается в том, что для государства такой ход станет попыткой выиграть время: покупателей на «Роснефть» нет и в ближайшее время не предвидится, а деньги нужны Минфину уже в этом году. «Как быстрое вливание денег для бюджета это может иметь смысл, — считает руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник. — Для самой «Роснефти» это в первую очередь задача помочь государству в покрытии дефицита бюджета. И только потом уже речь может идти о возможности извлечь какие-то выгоды для себя». Номинальным держателем акций «Роснефти» (69%) является государственный «Роснефтегаз», поэтому никаких юридических ограничений на выкуп собственных акций быть не должно, говорит Пасечник.

Какая бы мотивация ни толкала стороны к схеме с выкупом «Роснефтью» самой себя, эти процессы по-прежнему не имеют ничего общего с приватизацией, уверен партнер консалтинговой компании Rusenergy Михаил Крутихин. «Для государства это способ спасти лицо, так как «Роснефть» просто никто больше не хочет покупать. Для госкомпании это, судя по всему, какой-то способ вывода прибыли. Государству возвращаются те же самые деньги, которые могли бы пойти в бюджет как дивиденды».

Известно, что «Роснефтегаз», который получает дивиденды от нефтяной компании, отдает в бюджет, мягко говоря, не все средства. В прошлом году, к примеру, до государства дошло лишь менее 30% от выплаченных «Роснефтью» дивидендов. Минфин работает над постановлением, которое обязало бы «Роснефтегаз» передавать в бюджет всю сумму. Возможно, ужесточение дивидендной политики и станет условием для допуска «Роснефти» к сделкам по так называемой «приватизации».

Еще один вопрос: откуда «Роснефть» возьмет необходимую для выкупа своих акций сумму. «Это совершенно непонятно, ведь им еще ждать и ждать, пока поступят остальные транши за поставки нефти в Китай, — говорит Крутихин. — Тем более «Роснефть» обещала вложить $11 млрд в НПЗ в Индонезии, а также участвовать в проектах в Индии и Венесуэле». Из открытых источников известно, что на счетах госкомпании имеется порядка $20 млрд, но, учитывая долговую нагрузку и многочисленные обещания, это не так много, считает эксперт. Александр Пасечник говорит, что консолидировать нужную сумму все-таки получится: привлечь банковские кредиты «Роснефть» может без проблем, в крайнем случае — под залог выкупаемых акций. Правда, ровно с таким же успехом занять денег могло бы и само государство.

«Квазигоскомпании в России ведут себя таким образом, что это скорее государство вынуждено их упрашивать, — говорит заместитель директора Института «Центр развития» ВШЭ Валерий Миронов. — Как правило, убытки они пытаются национализировать, а прибыли — приватизировать». «Роснефть» в любом случае заинтересована в том, чтобы в совете директоров отсутствовали сторонние инвесторы, говорит Миронов: именно они каждый раз выступают против неэффективного расходования денег.

Позволить «Роснефти» выкупить пакет своих акций — возможно, единственный выход для властей в текущей ситуации. Дыра в бюджете, возникшая в результате расхождения между изначально заложенной и фактической ценами на нефть (разница составила около $10 за баррель за первые 9 месяцев этого года), после новых поправок Минфина только увеличилась, достигнув 3,6% ВВП. Приватизация, даже в нынешней нетривиальной форме, позволяет перераспределить в пользу бюджета значимый объем ресурсов. Никакой реальной пользы для российской экономики это не принесет, но на бумаге концы с концами финансовым властям свести удастся.