Работа ОНК требует регулярных затрат, как минимум — на поездки по колониям и тюрьмам, ведь в некоторых регионах дальние расстояния делают такие рейсы весьма затратными. Труд общественников не оплачивается, а сами ОНК по закону не имеют права получать оплату за свою деятельность : свои затраты они покрывают за счет тех грантов, которые получают НКО, делегирующие своих представителей работать в ОНК. Если представитель организации, которая получает финансирование входит в состав ОНК, организация может помочь и работе всей комиссии. Если оказывается, что ни одна из НКО, делегировавших людей наблюдать за тюрьмами, не получила денег, то и комиссия остается без них.

Законодательство об «иностранных агентах» практически исключает возможность иностранного финансирования для НКО, которые работают с государством, — а ОНК по определению работает с ним. Если организацию признают иностранным агентом, госслужащие сразу прекращают с ней работу, говорит исполнительный директор движения «За права человека» Лев Пономарев: «Заявление от «иностранного агента» сразу выбрасывают». А слабо развитый институт частных пожертвований делают государственные гранты единственным источником финансирования НКО, за исключением коммерческой деятельности, которая не полностью исключается законом об НКО, но не может быть основным видом деятельности.

Некоторые организации, которые занимаются поддержкой ОНК и работой с заключенными, в том числе реабилитацией освободившихся, — получали гранты в 2015 году, но остались без них в 2016-м. Например, удмуртское отделение движения «За права человека» в прошлом году получило от «Гражданского достоинства» 3 224 399 рублей на два направления работы: содействие ОНК и юридическую помощь мигрантам. В этом году организация подала практически такую же заявку, но грант ей не дали. Алтайская организация «Защита и поддержка гражданских прав и инициатив» тоже получила грант в прошлом году на общественный контроль в тюрьмах, но в этом году заявка не прошла — в ней шла речь о создании «ресурсного центра общественного контроля» в Барнауле. Та же ситуация — у фонда «В защиту прав заключенных», у «Центра правозащитных организаций Свердловской области», екатеринбургского «Межрегионального центра прав человека».

Можно предположить, что правозащитники подали в этом году менее качественные заявки или не слишком хорошо отчитались об уже потраченных государственных деньгах, но тенденция становится более очевидной, если смотреть на данные по всем грантам, которые выдало в первом полугодии 2016-го и 2015 года «Гражданское достоинство». Фактически за этот период с прошлого года государственная поддержка проектов, связанных с помощью заключенным и работой ОНК, сократилась в два раза: если на первом и втором конкурсе 2015 года была одобрена 21 такая заявка на сумму более 55 миллионов рублей, то в 2016 году за тот же период — 9 заявок на 27 миллионов рублей. 10 октября станут известны итоги третьего конкурса, затем будет четвертый. Правозащитники надеются, что ситуация прояснится, но некоторые уже готовятся работать за свой счет.

«У нас в ОНК Ростовской области 24 члена из 12 общественных организаций. Раньше 4-5 из них получали президентские гранты на осуществления общественного контроля в местах лишения свободы, например, с момента создания каждый год получали поддержку «Ростовский Правозащитный центр» и «Общественный контроль», — говорит Леонид Петрашис, председатель ОНК Ростовской области и глава «Общественного контроля». — В этом году в Ростовской области по результатам двух конкурсов господдержки правозащитные НКО вообще не получили. Я встречался и разговаривал об этом с Татьяной Николаевной Москальковой (уполномоченной по правам человека и председателем конкурсной комиссии движения «Гражданское достоинство». — «Новая»). Она сказала: «Будем разбираться, впереди ещё два конкурса». Раньше таких проблем не было: те ОНК, которые хорошо работали, регулярно получали господдержку через правозащитные НКО без значительных перерывов».

По словам Петрашиса, сейчас ростовская ОНК работает в основном за счет личных сбережений членов комиссии, в результате активность работы значительно упала. «Раньше у нас было обучение членов ОНК, регулярное посещение учреждений ФСИН, МВД, ФСБ, Минобороны и Минобразования, мониторинг полиции. Работала общественная приемная для родственников заключенных, мы могли ездить в другие регионы, делиться опытом. Сейчас мы собрались на последнее собрание и вместе решили, что будем сбрасываться на расходы из личных средств. Других источников нет, так как по закону получать вознаграждение за свою деятельность члены ОНК не имеют права. Очень хочется верить, что это недоразумение или временные трудности», — говорит Петрашис.

Экс-председатель московской ОНК и председатель правления фонда «Социальное партнерство» Валерий Борщев говорит, что есть целые регионы, где ОНК остались без финансирования из-за того, что ни одна организация, делегирующая туда своих сотрудников, не получила президентских грантов. Тревожные новости, по его словам, поступают из Алтайского края, Петербурга, Тамбовской области. «До этого мы получали гранты регулярно. Мы занимались тюремной медициной и подавали заявку на грант, связанный с деятельностью комиссии. Мне звонят из других городов, в «Гражданском достоинстве» тоже удручены: там идет воздействие непонятно откуда, что-то происходит. Меняется грантовая политика. Почему она направлена против такой важной сферы, как общественный контроль над тюрьмами и полицией, непонятно. Раньше Памфилова это отслеживала: мы встречались, говорили, она спрашивала, какие ОНК наиболее действенны, какие нуждаются в поддержке. А сейчас она ушла, и происходит то, что происходит».

При этом отдельное недоумение правозащитников вызывает то, что в 2016 году от «Гражданского достоинства» получили гранты организации, которые не соответствуют его профилю, например, 3 миллиона получил алтайский «Лингвистический экспертно-консультационный центр» на проект судебных экспертиз по делам о коррупции — «инструмент обеспечения социально-экономической стабильности», как гласит заявка. А то и вовсе организации, которые зарабатывают на платных услугах и без грантов, например, липецкая компания «Юристы48», заявившая проект по юридической помощи мигрантам и предлагающая платные консультации физическим и юридическим лицам (по информации «Новой газеты», для поддержки социально ориентированных, не правозащитных НКО, созданы и успешно работают еще 8 федеральных грант операторов).

Движение «Гражданское достоинство» было создано в 2001 году, в 2013 году стало оператором президентских грантов для НКО, которые занимаются защитой прав и свобод человека, включая социально-экономические права трудящихся. Элла Памфилова, нынешняя глава ЦИК, основала движение и возглавляла его до марта 2014 года, когда она стала уполномоченным по правам человека. Тогда временно исполняющим обязанности председателя был назначен Павел Вдовиченко, правозащитник из Брянской области. По его словам, сейчас «Гражданское достоинство» поддерживает более 20 направлений правозащиты, и проекты, связанные с правами заключенных, получают около 12% грантов. Позиция Вдовиченко по проблеме финансирования НКО довольно интересна: например, он считает, что таким организациям необходимо развивать коммерческую деятельность, чтобы обеспечивать себя, — он поделился с «Новой газетой» своим взглядом на проблему. Впрочем, Вдовиченко считает, что проблем с финансированием у тюремных правозащитников нет. Вмешательство в работу конкурсной комиссии со стороны чиновников он отрицает.

«Мы должны немножко воспитывать некоммерческие организации»

Глава движения «Гражданское движение» Павел Вдовиченко — о финансировании и других проблемах НКО. прежде всего, — тюремных.

— Почему организации, которые в 2015 и 2016 годах подали похожие заявки, в этом году не получили финансирование?

— Грант выдается на реализацию конкретного проекта, не на постоянную деятельность организации, а на конкретную цель, которая выходит за рамки повседневной работы. Этот проект может превратиться со временем в постоянно действующую программу.

Я считаю, что в ОНК делегируют членов некоммерческие организации. Там есть финансирование, проблем нет. Деньги, получаемые в результате конкурса, это дополнительные деньги. На постоянную работу у них есть деньги. Что вы от меня хотите? Трех-, пяти-, семилетних грантов у меня нет. Петрашис у меня был, и я ему говорил: Леонид Вальдемарович, так не пойдет. Вы представляете региональную организацию, и вы пытаетесь ее силами работать и в Волгограде, и в Дагестане, и в других регионах. Если вы региональная организация, действуйте в рамках своего региона. Или регистрируйте межрегиональную организацию. Поездки за пределами региона выходят за рамки возможного. Я ему даю совет, как написать заявку так, чтобы она ушла от слабого к сильному. Нарушение географического признака — один из недостатков.

— Но вы не позволяете этому произойти, когда грантовая поддержка прекращается.

— Как мы можем гарантировать, что следующий ваш проект будет настолько хорош, что с вашими обоснованиями согласятся все члены конкурсной комиссии? Я — один из членов конкурсной комиссии. Всегда большой вопрос, кого поддержать: сильную организацию, которая имеет 20-летний опыт, или же пришло время поддержать малозаметную организацию, которой расти и расти, над которой большой горизонт, который никогда не вырастет, если не оказать им поддержку.

— Среди тех, кто получил гранты в этом году, есть организации, которые оказывают коммерческие услуги.

— Я не смею утверждать, кто больше нуждается. Моя задача — обеспечить равное честное отношение к проектам организаций. Когда ко мне приходит, например, Андрей Владимирович Бабушкин (председатель «Комитета за гражданские права». — «Новая»), я ему говорю: «Нельзя зависеть только от одного источника существования. Возможно, рядом с вашей организацией должна появиться какая-то партнерская организация, которая зарабатывала бы юридическими услугами или чем-то еще».

— То есть для вас не важно, помогаете ли вы организациям, которые имеют и другие источники доходов, или тем, у кого нет других источников доходов? Это не является фактором?

— Каждый руководитель общественной организации обязан думать о том, чтобы не только сегодня сделать хорошее дело на некий грант и завтра закрыться, потому что грант не получили. Наше государство хорошо сделало, что стало распределять гранты между НКО. Но оно должно прийти к поддержке серьезных, стабильно работающих организаций, с помощью грантов на 5—7 лет. НКО должна иметь либо рядом партнерскую организацию, либо внутри какой-то отдел. Я предлагаю любой организации стремиться получить гранты, но и предпринимать шаги по укреплению своих финансовых возможностей.

— Считаете ли вы важной систематическую поддержку организаций, которые из года в год занимаются одним и тем же, в том числе правами заключенных?

— Когда я поддерживаю сильного, у меня возникает вопрос: а как насчет слабых? Мы никогда не вырастим гражданское общество, если мы будем поддерживать 20 организаций, — а что с остальным некоммерческим сектором?

— Видите ли вы проблему в том, что в некоторых регионах ни одна НКО из тех, которые делегировали своих членов в ОНК, не получили грантов, например в Ростовской области?

— Что касается Ростова, если бы у вас было время, я бы познакомил вас с теми отчетными документами, которые приводят в ужас наших экспертов и контролеров и где нужно передавать дела в Следственный комитет.

— Познакомьте.

— Я думаю, сейчас это лишнее. Мы разговариваем в офисе «Гражданского достоинства», и в какой-то момент в беседу вступает юрист движения Владимир Татаринов. Он говорит, что есть некая ростовская организация, которая представляет некорректную отчетность об использовании средств: «Так, как они тратили деньги, в этом уже есть признаки нарушения не только финансовой отчетности, но и порядка расходования средств. Пока они просто игнорируют наши обращения, не отчитываются. Это две организации». О каких организациях идет речь, Вдовиченко и Татаринов не уточняют. ( По информации Новой газеты, одна их тех Ростовский организаций, к которой обозначены эти серьезные претензии, тем не менее, в августе получила грант на сумму около трех миллионов рублей).

— И все же, видите ли вы проблему в том, что в некоторых регионах по итогам распределения грантов ОНК остались без финансирования?

—Мы должны не только раздавать гранты, но и на этапе прохождения и контроля заявок немножко воспитывать и приподнимать некоммерческие организации. Мне не нравится тот коридор, в который вы пускаете наш разговор. Вы меня спрашиваете: почему не дал Тане? Потому, что дал Ване. Ни один человек из нашей организации никогда не получил ни копейки мзды. Просто потому, что наши души чисты, и намерения чисты, и руки чисты.