Но самые эмоциональные слова уходящего ветерана, начинавшего когда-то студенческим бунтарем, трибуном протестов против войны во Вьетнаме, были о России. Слова разочарования, досады от краха проекта, который мог бы стать блестящим завершением его карьеры: проекта замирения Сирии с привлечением к этому России.

— Я провел с российским министром иностранных дел больше времени, чем с любым другим иностранным дипломатом, — констатировал госсекретарь США в разговоре с залом, где собрались послы и эксперты, парламентарии и министры, молодые политики…

Керри, по его признанию, не сумел найти решения по Украине — такого, которое бы соответствовало взглядам Америки и Европы на современное мироустройство. На мир, где все зависят друг от друга и играют по согласованным правилам. Решения, которое «не освобождало бы от обязанности стоять на своей почве свободы и права».

И вот провал попытки договориться с Россией о компромиссе, который мог остановить пятилетнюю гуманитарную катастрофу в Сирии. А ведь решение было уже в руках, прекращение огня в Алеппо в общем соблюдалось и, оттолкнувшись от него, можно было бы идти дальше.

При всем неприятии режима Башара Асада он признает, что и оппозиция, на которую сделал ставку Запад, разношерстная и разрозненная, состоит из разных групп со сложными между собой отношениями. Ведь говорят, что в Сирии идут одновременно шесть разных войн…

Сложить этот сирийский пазл действительно трудно, поэтому досадно, когда он рассыпается в середине процесса.

— Сирийский режим и Россия отвергают дипломатию и стремятся к военной победе, — называет Керри коренную причину срыва перемирия.

Он назвал «безответственным и глубоко опрометчивым» решение России связать свои интересы и репутацию с Асадом — человеком, на совести которого пытки и убийства своих же граждан.

Керри намекает на то, что пока Россия эффектно демонстрировала военную мощь, спасая своего дамаскского клиента, и бомбила оппозиционеров (для российского внутреннего пользования — исламских террористов), возглавляемая Америкой коалиция 67 стран без помпы, но уверенно теснила ИГИЛ (или ДАИШ — запрещенную в РФ организацию).

— С мая прошлого года ДАИШ не добился успеха ни в одной операции по захвату населенных районов, не захватил ни одного нового населенного пункта, — отчитывался госсекретарь. — Мы не только отвоевали территории и уничтожили многих его лидеров — мы отрезали его от финансирования, разорвали пути снабжения, разрушили его нефтяные объекты, а мобилизация боевиков сократилась до незначительной.

Что будет делать Америка в Сирии после разрыва сотрудничества с Россией?

— Мы по-прежнему выполняем согласованные меры безопасности, чтобы исключить инциденты между нашими и российскими военными, — заявил глава госдепа. — Мы будем стремиться к действительному, устойчивому, выполнимому прекращению огня по всей стране, и это включает запрет на полеты сирийских и российских боевых самолетов в определенных зонах.

— Мы не собираемся покидать многосторонние площадки переговоров, будем пытаться искать пути продвижения вперед, чтобы прекратить войну, сделаем для этого все возможное через Международную группу друзей Сирии, через ООН и даже через более узкие многосторонние форматы.

— Мы за то, чтобы все стороны имели возможность получать гуманитарную помощь. Как следует из моих разговоров с оппозицией и вооруженными группами на местах, все они согласны обеспечить безопасность коридоров для гуманитарной помощи. Остается только, чтобы Россия и сирийский режим дали такие же гарантии.

— Мы продолжаем верить в возможность политического решения. Это единственный путь сохранить единую Сирию. Мы будем работать над созданием условий, которые позволят возобновить переговоры между сторонами.

— Мы однозначно против ДАИШ (ИГИЛ) и Джебхат-ан-Нусры (запрещенная в РФ террористическая организация — Ред.). Это Аль-Каида, которая остается нашим врагом, потому что совершила нападение на Америку…