Разведка работает круглосуточно, эта работа не терпит перерывов. В Ясенево нескончаемым потоком поступает информация со всего мира. Ее черпают не только из радиоперехвата и от собственных агентов — они дают самые важные, самые секретные данные. Офицеры-аналитики смотрят иностранное телевидение, читают газеты, роются в интернете, стараясь разобраться в происходящем, и постоянно обновляют свои оценки ситуации в том или ином регионе.

Директор разведки может попросить справку практически на любую тему и получить ее немедленно. Эффективность этой гигантской машины производит впечатление. Это волнующая, увлекательная и, возможно, самая интересная работа в мире. Нового директора ждет кабинет № 2131 на третьем этаже здания СВР, который до него занимали семь человек — Мортин, Крючков, Шебаршин, Примаков, Трубников, Лебедев и Фрадков.

Ж

Генерал-лейтенант Федор Мортин, переведенный в госбезопасность с партийной работы, недолго руководил разведкой. Но при нем летом 1972 года разведка с площади Дзержинского переехала в двадцатиэтажное здание в Ясеневе. Разведчики разместились с комфортом. Жаловались только на плохо работавшую систему кондиционирования воздуха. Мортин приказал в целях конспирации повесить на караульной будке табличку «Научный центр исследований». Но в своем кругу разведцентр в Ясеневе стали именовать «Лесом».

Председатель КГБ Юрий Андропов пожелал видеть в кресле начальника разведки своего помощника Владимира Крючкова. Он не только работал, но и жил в Ясеневе — в дачном поселке Первого главного управления КГБ. Вообще-то строили гостевые домики для приема руководителей братских разведок. Но домики оказались такими симпатичными, что Крючков сам устроился там и поселил рядом заместителей и начальников важнейших направлений.

Как и весь КГБ при Андропове, внешняя разведка при Крючкове достигла в определенном смысле пика своего могущества: большие штаты, широко раскинутые агентурные сети, солидный бюджет. Разведка старалась собрать максимум информации по всем странам. Реальной пользы от этого было немного, но создавалось приятное ощущение полного контроля над миром.

Когда Горбачев сделал Крючкова председателем КГБ, разведку возглавил генерал-лейтенант Леонид Шебаршин. Он работал в Пакистане, Индии и в Иране — во время исламской революции. Участия в августовском путче 1991 года Шебаршин не принимал. Крючков таланты своего заместителя ценил, но у него были люди и поближе — их он и втянул в путч. Но Шебаршин поссорился с новым хозяином Лубянки Вадимом Бакатиным и ушел. Редкий случай — подчиненные сожалели об уходе начальника.

Академик спас разведку

Евгений Примаков возглавил внешнюю разведку, когда она еще входила в состав КГБ. Но через несколько месяцев академик стал директором самостоятельной Службы внешней разведки России.

В Ясеневе есть несколько залов для собраний — зал на сто мест, зал на триста мест и зал на восемьсот. И вот на общем для разведки мероприятии в зале на восемьсот Примаков произнес речь, которая согрела сердце коллектива. Он говорил: наши с вами заботы, наши задачи, в нашей среде… Когда он применительно к решению правительства сказал: «В нашей среде это могло бы найти поддержку», — зал зааплодировал. Примакова уже считали своим.

Академик помог СВР выжить в самые трудные годы. Разведка — место, где ему больше всего нравилось работать. Но Ельцин сделал Примакова министром иностранных дел. Уходя, он позаботился о том, чтобы его первый заместитель Вячеслав Трубников стал новым директором.

Служба Трубникова в разведке связана с Индией. Поработавшие в Индии разведчики могут похвастаться реальными успехами и в вербовке, и в активных мероприятиях. Здесь удавалось вербовать не только индийцев, но и американцев. Здесь проще, чем в других странах, можно было запустить в прессу нужную информацию (обычно дезинформацию), издать антиамериканскую книжку от имени индийского автора и даже провести массовое мероприятие, скажем, митинг протеста против американского империализма.

В руководстве Первого главного управления складывались своего рода землячества — «американское», «скандинавское», «индийское». Объединялись разведчики, долго работавшие на одном направлении. Так часто решались кадровые вопросы — продвигались свои люди. Трубникову повезло. Его приметили и оценили главные руководители индийского направления. А «индийская мафия», как говорили в разведке, была очень влиятельной.

Став президентом, Путин из всех руководителей силовых ведомств сменил лишь одного генерала — в Службе внешней разведки. В мае 2000 года перевел Трубникова в Министерство иностранных дел. Возможно, потому что Трубников считался близким к Примакову.

Директором СВР Путин сделал Сергея Лебедева, который окончил Киевскую школу КГБ, где готовили офицеров-контрразведчиков. Но через два года его перевели в разведку. Двадцать лет он работал в германоязычных странах — в ГДР, ФРГ, Западном Берлине. Примаков отправил Лебедева резидентом в Вашингтон. В то время между спецслужбами России и Америки был организован обмен информацией о террористах и других общих врагах.

Вернувшись домой, Лебедев заметил: «Американские коллеги — высококвалифицированные профессионалы».

Он первый резидент в Америке, добравшийся до самого верха. Три его предшественника были востоковедами. А через семь лет, в октябре 2007 года, на встрече глав государств — участников Союза независимых государств генерал армии Лебедев неожиданно был назначен секретарем исполкома СНГ. Лебедеву пришлось освободить место для Фрадкова.

Бывший глава правительства мог выбрать себе новое место работы, и должность начальника разведки показалась ему самой удачной. Во-первых, директор СВР подчиняется только одному человеку — президенту. Во-вторых, это особая должность, вселяющая уважение. В-третьих, возможно, Михаил Ефимович всю жизнь хотел быть разведчиком. Фрадков проработал в СВР без малого 9 лет.

Разведывательный городок

В Ясеневе перед главным зданием устроена гигантская парковка — только для своих. Тех, кого не возят на служебном лимузине и кто не обзавелся собственным авто, доставляют на работу на специальных автобусах. Каждое утро с понедельника по пятницу в разных концах города стоят неприметные автобусы. Они ждут своих пассажиров — всегда одних и тех же. Вечером автобусы развозят сотрудников по домам.

Засиживаться не принято. Приехать в выходной поработать — только по специальному разрешению. И нужно объяснить, зачем понадобилось являться на службу в неурочное время. Желание побыть в кабинете в одиночестве вызовет скорее подозрения: не агент ли ты иностранной разведки? И не собираешься ли в одиночестве фотографировать секретные документы российской разведки?

Нравы в Ясеневе вполне демократичные. Все называют друг друга по имени-отчеству, стараются быть любезными. Ветераны разведки с удовольствием говорят, что в Ясеневе атмосфера спокойная, доброжелательная. Но попасть на прием к директору службы очень трудно. Многие разведчики, прослужив всю жизнь и дослужившись, скажем, до полковника, ни разу не были в кабинете своего высшего руководителя. Но при желании каждый сотрудник разведки может ежедневно видеть директора в столовой. Обедать и начальство, и подчиненные идут вместе. В столовой два зала — для начальства и для всех остальных. Еда одна и та же. Разница в том, что начальству еду приносит официантка.

А еще есть буфеты на разных этажах. Да и на рабочем месте можно чаю с булочкой выпить — не возбраняется. Только, как во всяком казенном учреждении, по коридорам бродят скучающие пожарные, так что чайники приходится прятать.

Офицеры разведки ходят в штатском и надевают форму только для того, чтобы сфотографироваться на служебное удостоверение. При входе в разведгородок надо показать карточку-пропуск с фотографией и личным номером. Внутри комплекса проход везде свободный. Нет дополнительного поста охраны и у кабинета директора. Но секретари-офицеры, никогда не покидающие приемной, гарантируют безопасность и самого директора, и находящихся в его кабинете секретных документов. Впрочем, за всю историю разведки физическая опасность ее начальнику никогда не грозила.

Только в шифровальных подразделениях бронированные двери всегда закрыты; чтобы войти, надо знать код допуска. И в переходе к поликлинике (в Ясеневе своя медицина) есть охрана. Чтобы наведаться к врачу и вернуться на работу, тоже надо показать пропуск. Это сделано для того, чтобы врачи не могли войти в основное здание разведки. В Ясеневе есть и своя парикмахерская, и кинозал.

Главный противник вернулся

Утро начинается самым тривиальным образом — с чтения газет. Вместе с газетами разносят и внутренние информационные сводки. Потом начинается собственно работа — приносят шифротелеграммы. В шифровках содержится ежедневная информация от резидентур. Самое важное — это сообщения о встречах с агентами.

За каждую шифротелеграмму офицер расписывается. Всегда можно выяснить, кто этот документ читал. Нужную бумагу находят мгновенно. Архивы хорошо организованы. Раньше это были толстенные папки и фолианты. Выносить их из архива запрещено, надо читать на месте. Теперь архив компьютеризован.

Страх перед иностранным агентом, который работает в самом сердце разведки, живет в каждой спецслужбе. Время от времени подозрения оказываются правдой. В последние годы война разведок обострилась. И, как в худшие времена холодной войны, начались скандальные аресты и высылки. Вернулось понятие «главный противник». Вновь аппарат нацелен на вербовку американцев. Вербовка — высший пилотаж и редкая удача. Если вербовка удалась, в резидентуре устраивается праздник, обычно отмечаемый привезенной из Москвы водкой или местным виски. Собираются разведчики в недоступном для других, за тремя замками посольском помещении.

Разведсводки как наркотики

Каким образом разведка делает себя нужной? Способ расположить к себе руководителя страны — внушить ему чувство, что он получает информацию, которая недоступна другим. Политики ощущают свою принадлежность к кругу избранных и привыкают к секретным сводкам, как к наркотику.

Разведчики пребывают в уверенности, что они заранее обо всем предупреждают политиков, но политики не способны воспользоваться тем драгоценным кладом, каким является разведывательная информация. А многие профессиональные политики достаточно пренебрежительно относятся к секретным сводкам, считая, что в принятии важнейших политических решений разведка помочь не может.

Люди, далекие от вершин власти, с мистическим уважением относятся к документам, помеченным грифом «Совершенно секретно». Уверены, что если бы они получили доступ к разведывательным сводкам, им открылись бы все тайны мира. Знающие люди куда более скептичны.

Холодная война — на пользу разведке

Разведка — огромная империя, и, как всякая империя, она озабочена своим выживанием. Продолжение холодной войны, атмосфера напряженности, когда общество боится шпионов, означают увеличение ассигнований и числа резидентур за рубежом, новые звездочки на погонах, продвижение по службе.

Влияют ли настроения аппарата разведки на ту информацию и оценки, которые служба дает президенту? Некоторые дипломаты обращали внимание на то, что разведка рисует окружающий мир в искаженном свете, пугает президента сообщениями о том, что страна со всех сторон окружена врагами. Но этих дипломатов давно убрали с государственной службы… А разведчики говорят, что достоверность информации гарантируется многоступенчатой системой ее проверки. Разведка не может позволить себе опозориться, представив президенту ложные данные.

Но никто и не говорит о сознательном искажении фактов! Речь идет об оценке и интерпретации. Даже в мирное время разведчики все равно ощущают себя так, словно они находятся на поле боя. Для них партнерство с Западом и либеральные реформы в экономике в лучшем случае — глупость, в худшем — сознательное стремление разрушить страну. Они никогда не верили, что Запад и особенно Соединенные Штаты способны быть союзниками России и искренне желать ей добра.

В современном мире работа разведки становится невероятно сложной. Борьба с терроризмом привела к усложнению процедур проверки. Привычные способы засылки нелегалов с паспортами на чужие имена ушли в прошлое. Попытка установить связь с агентом тоже часто заканчивается провалом. Разведка приспосабливается к меняющемуся миру и ищет новые способы проникновения в интересующую ее среду, приобретения источников информации и новые методы активного воздействия на противника.

Разведчики предпочитают молчать о том, чем они занимаются. Как же установить эффективность разведки? Некоторые историки утверждают, что ни одно важное политическое решение не было принято на основе информации, полученной от разведки. Разведка обыкновенно отвечает, что безоружна перед клеветой, поскольку не имеет права разглашать истину. Ее успехи остаются невоспетыми, а о неудачах трубят на каждом шагу.