Согласно информации РБК, один из крупнейших поставщиков элитной парфюмерии, управляющий компанией Esterk Lux Parfum Владимир Давиди намерен открыть в купленных им зданиях на Никольской улице, 19–21 и 23, т. н. «премиальный универмаг» — ​ВУМ. В конце июля 2016 года Давиди зарегистрировал ООО «ВУМ», которое станет владельцем и управляющей компанией нового торгового центра. По замыслу бизнесмена в ВУМе «будут представлены вещи, которых нет не только в России, но и во всем мире»: эксклюзивные коллекции одежды от мировых брендов. В нескольких помещениях будут торговать вещами для «более широкой аудитории покупателей». Ну и сопутствующие развлечения — ​от ресторана до винного погреба.

В начале весны 2012 года «Архнадзор» публично выразил признательность новому руководству Москвы и Мосгорнаследию в связи с решением (29 февраля 2012 года) о признании «Расстрельного дома» объектом культурного наследия регионального значения. Впоследствии это решение было подтверждено столичным правительством.

Ему предшествовала многолетняя борьба экспертов и общественных деятелей за сохранение «Расстрельного дома». Несмотря на многогранность историко-культурной ценности здания (помимо связи с трагическими событиями XX века это еще и палаты XVII века. А в XIX веке — ​мемориальный адрес литератора Николая Станкевича и ряда видных деятелей отечественной культуры), зданию в 2000-е грозило разжалование из выявленных памятников, а инвесторы и владельцы не скрывали планов его сноса.

Представители городских властей в те дни также говорили о «Расстрельном доме» прочувствованные и правильные слова и даже недоумевали, как это такое здание могло пребывать вне официального реестра памятников.

А всего за два с небольшим года до этих волнительных событий городское руководство совершенно сознательно пыталось снять «Расстрельный дом» с госохраны — ​по просьбам тогдашних собственников и инвесторов, а тогдашнее Москомнаследие занималось подготовкой соответствующих решений.

Вопрос о статусе «Расстрельного дома» 22 декабря 2009 года был вынесен на заседание специальной «Межведомственной комиссии при правительстве Москвы по вопросам постановки объектов, обладающих историко-культурной ценностью, под государственную охрану». На комиссию были представлены конечно же «экспертные заключения», которые обосновывали необходимость исключить «Расстрельный дом» из списков выявленных памятников, отрицали его историко-культурную и историко-мемориальную ценность и объявляли инициативу общества «Мемориал» о создании в нем музея политических репрессий «весьма спорной» и «необоснованной».

Межведомственная комиссия приняла решение об отказе поставить «Расстрельный дом» на государственную охрану в качестве объекта культурного наследия регионального значения. То есть его должны были исключить из списка выявленных памятников. Тем самым открывался зеленый свет инвест­контрактам и проекту разрушительной перестройки памятника.

Благодаря усилиям общественных организаций, обращениям в органы власти, публикациям СМИ и усилиям тогдашнего Контрольного комитета города Москвы снятие с госохраны «Расстрельного дома» удалось предотвратить. Что и дало возможность новым московским властям принимать решения о включении его в реестр памятников регионального значения.

Итак: за что боролись «Архнадзор», «Мемориал» и (с 2010 года) Контрольный комитет города Москвы и Мосгорнаследие?

Получается, за премиальный универмаг и винный погреб.

Весьма прозрачный намек на такой итог прозвучал еще осенью 2013 года, когда Сергей Собянин, прогуливаясь по обновленной Никольской улице, предложил разместить в «Расстрельном доме» на первом этаже магазины, на остальных — ​гостиницу или доходный дом. Это заявление вызвало тогда новые тревожные обращения общественности. Общественность успокаивали тем, что ничего пока еще не решено и что охранное обязательство — ​в процессе оформления. Теперь «пророчество» Сергея Собянина начинает сбываться. А никаких следов утвержденного охранного обязательства по памятнику нам не удалось обнаружить.

Этические моменты приспособления «Расстрельного дома» под премиальный универмаг и винный погреб я предпочитаю опустить. Каждый, кто способен их сформулировать, и так способен, а кто не способен — ​тому никакие слова не помогут. Да и потом — ​что такое этические моменты по сравнению с квадратными метрами эксклюзивной торговли на Никольской улице, в нескольких сотнях метров от Красной площади?

Константин Михайлов, «Архнадзор», — специально для «Новой»

Комментарии

— Последним собственником здания было ЗАО «Вереск». Мы вели переговоры с представителем собственника, у департамента культуры Москвы были планы выкупить здание. Но с началом кризиса стало понятно, что бюджет Москвы покупку не потянет. Примерно 2 месяца назад мы узнали, что здание собираются перепродавать. Мы делали официальный запрос в Росреестр, но получили ответ, что владелец здания все тот же — ​ЗАО «Вереск». Видимо, сделка еще не была оформлена. Насколько я знаю, человек, который купил это здание, не знал его историю. Надеюсь, что удастся выйти на него и объяснить.

— По уровню несообразности в «Расстрельном доме» хотят устроить что-то вроде танцплощадки в Освенциме. Очевидно, что идея устройства чего-либо в месте, связанном с российской катастрофой XX века, входит в вопиющее противоречие со словами президента Дмитрия Медведева о том, что память о трагедиях не менее священна, чем память о победах. Хочется надеяться, что и в этот раз удастся воспрепятствовать этим замыслам. Удивляет нежелание властей решить проблему. Они вполне могут выкупить дом у владельца и создать там соответствующую музейную экспозицию. Это первый владелец, заявленный открыто. С тех пор, как Лужков продал этот дом, узнавать о владельцах приходилось разными оперативными и конспиративными способами. Скорее всего, новому владельцу продали здание, не сообщая о существующих обстоятельствах. И то, что он действует открыто, внушает надежду, что вопрос можно будет решить цивилизованно.