КолонкаОбщество

«…у Зямы нет зама»

Телеканалы весьма скромно отметили 100-летие Зиновия Гердта

Этот материал вышел в номере № 106 от 23 сентября 2016
Читать

К черту политику. К черту предвыборные дебаты и послевыборные дискуссии, в которых кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку. Если в телевидении еще есть какой-то смысл, так это в том, чтобы запечатлевать и сохранять для потомков образы замечательных людей, составляющих славу своему Отечеству.

Столетие великого Гердта ТВ отметило весьма скромно: непосредственно в день рождения артиста Первый канал вспомнил ролик с его участием из знаменитого «Русского проекта» 1995 года выпуска и повторил прошлогодний выпуск программы «Наедине со всеми» с женой Зиновия Ефимовича — ​Татьяной Александровной Гердт. НТВ показало недавно вновь обретших эфир «Больших родителей» с дочерью Гердта Екатериной, рассказавшей о своих взаимоотношениях с отцом. Канал «Культура» посвятил юбилею программу «Острова».

Другие программы, а также фильмы, в которых играл Зиновий Гердт, отложены на субботу. Возможно, телевизионщики вспомнили стихи Булата Окуджавы «Божественная суббота», адресованные артисту, и решили устроить для зрителя «неспешный пир души», хотя анонс документального фильма «Гердт. Я больше никогда не буду» несколько смущает своей…ммм… фривольностью: «В фильме мы разберемся, был ли Гердт похож на своего Паниковского и почему ему так близка эта роль. «Я старый. Меня девушки не любят», — ​говорил Паниковский. Самого Гердта любили. И еще как. Он был настоящим Казановой. Да-да, при небольшом росте, хромоте и специфической внешности. Одна беда: актер к своим возлюбленным относился слишком легко. Легко сходился с женщинами, легко называл их своими «женами» и перебирал как перчатки».

Или такой вот поворот сюжета: «Впервые мы расскажем историю отношений Зиновия Гердта с его единственным сыном Всеволодом. Почему он носит фамилию своей матери. И почему ему так и не нашлось места в новой семье отца. Обо всем этом в эксклюзивном интервью Всеволода Новикова».

Печально, что большинству зрителей именно эти пикантные подробности из жизни знаменитых людей всего интереснее. А подлинный масштаб личности остается как бы за кадром.

Меж тем «золотой фонд» ТВ сохранил потрясающие свидетельства человеческого и актерского величия Зиновия Гердта, которые легко можно найти в интернете, но которые почему-то не попали в сегодняшний юбилейный эфир.

Лично я очень надеялась, что какой-нибудь из каналов в честь 100-летнего юбилея артиста покажет его последний выход на сцену, записанный менее чем за два месяца до смерти. «Бенефис Зиновия Гердта», посвященный 80-летию артиста, снимал режиссер и автор других легендарных «Бенефисов» — ​Евгений Гинзбург, которого тоже уже нет на свете. Снимали в начале октября 1996 года. Тяжело больной Гердт уже почти не вставал — ​тем более никуда не выезжал с подмосковной дачи. Но согласие сниматься он дал Гинзбургу намного раньше и не смог его подвести. Эти съемки стали для смертельно больного Гердта самым настоящим человеческим и актерским подвигом. Мне посчастливилось присутствовать на них в Российском академическом молодежном театре, и это одно из самых сильных впечатлений в моей жизни.

Родные вместе со съемочной группой решили, что Зиновий Ефимович проведет на сцене минут десять в начале вечера и несколько минут в финале. Кресло с ним, как бы играя, вынесли на сцену два Игоря — ​Золотовицкий и Угольников — ​и вскоре так же, пританцовывая, унесли за кулисы. Затем пошли поздравления — ​от Эльдара Рязанова и пианиста Николая Петрова, от Юрия Никулина и Татьяны и Сергея Никитиных. А потом Юрий Никулин пригласил на сцену ту самую медсестру Верочку, которая много лет назад вынесла тяжело раненного Гердта с поля боя и тем, возможно, спасла ему жизнь. И в этот момент произошло чудо: из-за кулис медленно, опираясь на палочку, но сам, без помощи близких, шел обнять свою спасительницу герой вечера.

Больше уже он со сцены не уходил: сидя в кресле, читал стихи, шутил, подпевал цыганам, даже выпил тут же пару рюмок водки. А в самом финале он опять поднялся, вышел на авансцену и начал по памяти читать стихи своего друга Давида Самойлова: «Давай поедем в город,/ Где мы с тобой бывали,/ Года и чемоданы/ Оставим на вокзале». Участники юбилейного «Бенефиса», стоявшие у него за спиной, с трудом сдерживали слезы. Плакали и зрители в зале. Всем было понятно: это прощание: «О, как я поздно понял, /Зачем я существую,/ Зачем гоняет сердце/ По жилам кровь живую,/ И что порой напрасно/ Давал страстям улечься,/ И что нельзя беречься,/ И что нельзя беречься».

Его родные потом рассказывали, что он мечтал хотя бы дожить до эфира. Дожил. Канал «Россия» показал «Бенефис» 19 октября. А через месяц, 18 ноября, Зиновия Гердта не стало.

По мнению жены Татьяны Александровны, телевидение вообще продлевало ему жизнь. До последних дней Гердт вел на канале ТВ‑6 программу «Чай-клуб», куда к нему в гости приходили милые его сердцу люди и где он с ними беседовал, превращая каждую такую беседу в «неспешный пир души». В эфире программы «Наедине со всеми» она рассказала Юлии Меньшовой, как на съемки его выносили на руках, и на глазах изумленных гостей он совершенно преображался: острил, смеялся, читал стихи, с восхищением и неподдельным интересом слушал собеседников. А по окончании съемок его вновь на руках уносили в постель, и он сникал — ​будто из шарика выпустили воздух.

Счастье, что успели много снять. Счастье, что запечатлели светлый образ светлейшего человека. Но где все эти программы? В каких архивах они хранятся? Ведь все это снято не при царе Горохе, а относительно недавно: и «Чай-клуб», и «Бенефис», и «Час Пик» в последнем предновогоднем выпуске 1994 года, и интервью Владимиру Молчанову в «До и после полуночи»? «А много ль нам досталось за жизнь таких минут? » — ​сокрушался Булат Окуджава в стихотворении, посвященном великолепному Зяме? Так почему бы не только каналу «Ностальгия», который специализируется на показе старого ТВ, но и главным, так сказать, телевещателям не воспользоваться этим богатством? Не дают ответа.

20 лет назад, когда ТВ широко отмечало 80-летие Зиновия Гердта, в одном из сюжетов в кадре промелькнул самодельный плакат, подаренный юбиляру кем-то из друзей: «Держись, Зяма, у Зямы нет зама». Нет. И не будет. А коли нет, так и «все разрешено», как писал друг Гердта Давид Самойлов, стихи которого как эпитафию и себе прочитал, последний раз выйдя на сцену, великий и непревзойденный артист.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow