— Арсений Борисович, с чем связана новая «внеплановая проверка» Международного «Мемориала»?

— Я и сам не понимаю. Может, потому она и «внеплановая», что на самом деле все происходит по плану. Ну вот только что «наехали» на «Левада-центр», теперь, видать, очередь дошла до нас. Все те же разборки с НКО, островками гражданского общества, все та же нетерпимость к тем, кто имеет собственные взгляды и настаивает на своей независимости. Причем в лицах чиновников из Минюста я не увидел особой радости, никакого азарта.

— А не смущает их то, что это перед выборами делается или, наоборот, все же добавляет энтузиазма?

— Мне кажется, что это, вполне вероятно, чисто бюрократическая история. Люди во власти сейчас так друг друга боятся, что, очень может быть, на такого рода «наезды», инициированные национал-патриотами (не знаю, как их иначе назвать, — никакие они не патриоты), чиновники считают необходимым реагировать.

— И так же было с Пермью-36, превращенной из музея политических репрессий в музей вохры?

— Именно. И инициаторами были молодые люди, которые посчитали, что такой музей, каким он был, вреден России. Но, надеюсь, с Пермью-36 еще не все потеряно.

— Насколько искренни в ненависти к вам эти инициативные граждане, молодые неосталинисты?

— Я уже сказал, что никакие они не патриоты. И они восприняли неосталинизм как поддержанную сверху идеологию. Они хотят выслужиться перед начальством, хотят, чтобы на них обратили внимание…

— Как, на ваш взгляд, будут развиваться события с «Мемориалом»?

— Ну поскольку Минюст получил поручение от Генпрокуратуры и выстроился по стойке смирно… Думаю, у них уже все решено. Но мы не будем переходить на фальцет, хотя иногда и хочется. Не будем играть в игру: вот вы нам так, а мы вам за это… Хотя в Конституционный суд, конечно, обратимся.

— Тогда история может затянуться надолго?

— Да. Кроме всего прочего, мы и так международная организация — как мы можем быть «иностранным агентом»?! Однако легко могу себе представить, что они найдут какую-нибудь уловку: например, сошлются на то, что мы зарегистрированы на территории РФ. И все равно закрыть «Мемориал» им не удастся. И не только потому, что мы существуем уже тридцать лет и выстаивали в очень разные времена.

— В чем отличие нынешних лет от начала нулевых?

— Тогда мне казалось, что у власти есть какой-то расчет, знаете, как у шахматиста… А сейчас такого ощущения уже нет, все катится по бюрократической инерции.

— Ну и куда прикатится?

— Понимаете, мы попали в очень длинный период. На мой взгляд, еще долго ничего существенно не изменится.

— В таком случае вас таки определят как «иностранных агентов» — и… Насколько труднее в таком случае будет осуществлять вашу профессиональную деятельность?

— Конечно, труднее! Мы же не такая контора, которая тихо сидит в углу, пишет, а потом издает книжки. Мы постоянно в контакте с людьми: очень часто — с чиновниками различных уровней, архивистами, школьными учителями. А многих из них отпугивает словосочетание «иностранный агент». И это затруднит контакт. Все происходящее сейчас противно, потому что мешает работать.