Анна Федермессер
учредитель ипрезидент благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера»
За годы работы в 57-й школе у меня сложились очень хорошие отношения со многими учителями и сотрудниками. Поэтому последние дни я вместе с группой неравнодушных к судьбе нашей школы родителей постоянно общалась и с администрацией школы, и с теми, кто категорически был не согласен с действиями и решениями руководства. Мы хотим сохранить 57-ю школу, при этом признав всю тяжесть случившегося.
Оценка происходившего в школе однозначна. Учитель много лет спал с учениками — это преступление (я не прокурор и не хочу искать разницу между преступлением по Уголовному кодексу и моральным преступлением). Пока конкретно названо только одно имя, но вполне возможно, что появятся и другие. И если администрация школы имела возможность пресечь происходившее много лет и не сделала этого — то это чудовищная ошибка.
Я восхищаюсь и смелостью мальчиков и девочек, рассказавших правду о том, что происходило в нашей школе, и героизмом Оли Николаенко, которая смогла добиться того, чтобы тайное стало явным.
Мое уважение и признательность Сергею Львовичу и Екатерине Владимировне за создание 57-й школы остается неизменным. Но только появление новых руководителей, не замешанных в произошедшем, позволит до конца разобраться с тем, что случилось.
На сегодняшний день подписано увольнение директора школы. Исполняющим обязанности директора назначена всеми уважаемая завуч Марина Георгиевна Прозорова. Этот выбор позволяет вернуться в школу тем учителям, которые подали заявления после скандального педсовета. Инициативная группа родителей говорила с ними, и я с достаточной уверенностью могу сказать, что они сделают это в ближайшие дни. Каждый учитель написал своим классам письма поддержки, провел беседы со старшеклассниками. Сейчас формируется комиссия по этике. Она разработает этический кодекс взаимодействия внутри школы, отменит меморандум, сыгравший злую роль в замалчивании постыдных историй.
В ближайшее время будет сформирован управляющий совет школы. Объявлен конкурс по выборам директора. Сейчас важнейшая задача — работа с детьми. Они должны перестать заглядывать в свои телефоны и в фейсбук, когда выходят на перемену, им надо вернуть интерес к происходящему на уроке.
Никто из представителей руководства города, департамента образования не собирается затыкать рты тем, кто стремится разобраться с произошедшим. Нет ни одного начальника, которому в здравом уме придет идея закрыть школу, в которой больше 1000 учеников, стремившихся именно в эту школу, к учителям, уходившим ради нее из других учебных заведений. Сегодня на сайте открыта запись в подготовительную школу. Вчера у нас телефон разрывался от звонков журналистов, а сегодня — от желающих записаться родителей. Это не значит, что они не верят в произошедший здесь ужас. Они верят в силу традиций, честность предстоящего разбирательства, в силу педагогического состава.
Евгений Бунимович
уполномоченный по правам ребенка в Москве, заслуженный учитель России
Может, потому, что я уполномоченный по правам ребенка, может, потому, что я 40 лет в школьном образовании, первое, о ком я хочу сказать, — о детях. Взрослые в своих мучительных разборках должны охолонуть и осознать, что 1 сентября в школу пришли дети, уже погруженные в это бесконечное расследование тяжелых и мучительных событий. И прежде всего надо думать о том, с чем идти к ним, как с ними разговаривать, как вернуть их доверие, как лечить ту травму, которая, безусловно, им нанесена самой ситуацией. Как выходить из нее, кто, как и о чем должен с ними разговаривать — учителя, психологи, родители? Это серьезный вопрос не только для школы, но и для московского департамента образования, и для журналистов, которые об этом пишут, и для тех, кто заполняет своими постами и комментами фейсбук. Надо помнить, что ребята все это читают, смотрят, и их реакция много острее, чем у взрослых.
Второе. Сейчас ведется множество дискуссий вокруг ситуации в этой школе, но есть одно, что никакой дискуссии не подлежит. Это вопрос о профессиональной этике учителя. Никакие такие «особые», интимные отношения учителей с учениками невозможны. Нельзя и все. А все разговоры о возрасте согласия — это нормы для работы следователей, прокуратуры. Но не для педагогического сообщества.
Да и Конвенция о правах ребенка указывает: ребенок — это до 18 лет. Это так и есть. И, возможно, нам тоже нужно прописать, что если даже возраст согласия — это 16 лет, то в ситуации зависимости, в ситуации учитель—ученик он должен быть поднят до 18.
Третье. Надо разобраться, что происходит с такой непростой категорией, как доверие детей. Как сделать так, чтобы диалог со взрослыми был налажен? Это вопрос не только для родителей, но и для образовательных структур, которые сегодня перешли на формализованные критерии — ОГЭ и ЕГЭ, олимпиады, конкурсы…
Это важно, но не это главное. Аура, атмосфера в школе — вот главное, чем должны быть озабочены педагоги и администрация, реагируя на малейшие опасные тенденции. Общеизвестна творческая атмосфера 57-й школы, но если в ней была такая зона замалчивания, зона сокрытия, надо понять, что же оказалось не так в этой атмосфере. Что же дало сбой, что не было услышано, понято, в чем сработали стереотипы замалчивания?
Считается, что надо воспитывать послушных детей, уважающих взрослых, их авторитет. Это так. И не так. Надо еще учить детей иногда твердо говорить «нет».
И еще. Я много лет занимался образовательным законодательством, писал и принимал московские законы. В обычной жизни их не читают, и, наверное, это естественно. Но в нынешней кризисной ситуации стоит вспомнить, что в законе прописан, например, управляющий совет школы, его функции и полномочия. Это структура, куда входят выбранные всеми учителя, ученики, родители, выпускники. В тяжелых ситуациях прежде всего такой совет и должен искать выход школы из кризиса. Сейчас в 57-й школе объявили о создании комиссии по этике. Но параллельно с ней может быть создана другая комиссия по этике, третья, и они, возможно, войдут в столкновение друг с другом. Чтобы этого не произошло, такую комиссию, на мой взгляд, должен создавать именно управляющий совет. И давайте вспомним, что у нас есть учредитель этой школы — департамент образования Москвы. Этот вопрос к нему тоже: как выходить из этой тяжелой, кризисной ситуации?
Конечно, это вопрос не одного дня, не одной недели. Учителя привыкли, что это дети пишут контрольные, делают ошибки, сдают экзамены, отчитываются перед ними. Но в этой ситуации все наоборот — взрослые должны сдать сложнейший экзамен перед своими детьми, учениками, выпускниками. Помочь выпускникам, которые так долго хранили в себе эту травму. Выразить возможное сочувствие, поддержать. Пока им не очень удается сдать этот экзамен, но нужно собрать все душевные силы и написать эту контрольную для взрослых.
Особенность этой тяжелейшей драмы в том, что школа «центровая» — и по рейтингам, и поблизости от Кремля, и по составу педагогов, родителей, выпускников. Она находится под пристальным вниманием со всех сторон. И то, как она будет выходить из беды, станет еще и некоей моделью для других. Да, мы не очень умеем это делать, да, у нас подобное замалчивается. И не только, кстати, у нас. Подобные скандалы случались и в Англии, и в Америке, в других странах.
В сегодняшней ситуации для педагогического коллектива важно выслушать все мнения, а главное, сдерживать свои эмоции во имя детей. Представьте, что сначала на первый урок приходит один учитель, а на второй — другой, и они вчера переругались на педсовете, и все дети это знают — об этом уже написано и в газетах, и в фейсбуке…
Школа не может жить легендами о прошлом. Ей надо выстраивать каждодневную жизнь, новую жизнь. Детей надо учить сейчас. Все учителя — и оставшиеся, и сгоряча собравшиеся уходить — важны для школы, и если они не найдут выхода, то школы не останется — будут ее распускать или нет. Школа — это не здание, не учебники и не парты. Школа — это коллектив учеников, учителей и родителей. И если он расколот, то ни о какой нормальной атмосфере речь идти не может. Поэтому очень важно преодолеть растерянность, раскол и вместе искать выход, чтобы дальше работать ради детей и их будущего.
