Экс-замглавы Минэкономразвития Сергей Беляков: «Это воровство денег у 50 млн граждан»

Вице-премьер российского правительства Ольга Голодец на днях заявила, что в 2017 году накопительные части пенсий россиян вновь будут заморожены, то есть пойдут на выплату пенсий нынешним пенсионерам. Экс-замглавы Минэкономразвития, а ныне председатель совета Ассоциации негосударственных пенсионных фондов (АНПФ) Сергей Беляков считает, что решения правительства о заморозке пенсионных накоплений за три последних года уже привели к тому, что будущая пенсия россиян младше 1976 года уменьшилась в среднем на 10,5%.

Два года назад, будучи заместителем министра экономического развития, Сергей Беляков, реагируя на решение правительства продлить заморозку накопительной части пенсий россиян, написал на своей странице в Facebook: «…мне стыдно за решение о продлении моратория на инвестирование средств НПФ (Негосударственный пенсионный фонд) <…>. Я прошу у всех прощения за глупости, которые мы делаем, и за то, что мы не дорожим своим словом!» Буквально на следующий день премьер Медведев уволил Белякова из-за этой записи в Facebook в связи с нарушением закона о гослужбе: «гражданскому служащему запрещается допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в СМИ, в отношении государственных органов».

То, за что было стыдно Белякову в 2014 году, продолжилось и в 2015-м, и в 2016 году. Будет это и в 2017-м. А затем, возможно, и в 2018, и в 2019 годах. И никто в правительстве уже больше не говорит, что ему стыдно.

— Систематически отнимая накопительные деньги у россиян, государство их просто замораживает, вместо того чтобы вкладывать в прибыльные инвестиционные проекты с тем, чтобы эти деньги приносили дивиденды в будущем.

— Да, это так. Сейчас эти деньги являются источником выполнения обязательств перед текущими пенсионерами. Конечно, выполнять обязательства перед текущими пенсионерами нужно, и это необсуждаемый вопрос. Другое дело, что это решение — которое усугубляет и ухудшает положение будущих пенсионеров. Ведь на сегодняшний день так и не установлен механизм возврата денежных средств, составляющих пенсионные накопления.

— Почему правительство для выплат текущих пенсий не использует Фонд национального благосостояния (ФНБ), в котором сейчас находится более 4,5 триллиона рублей и который в первую очередь предназначен для поддержки устойчивости пенсионной системы, а просто наглым образом забирает деньги россиян?

— Ну потому, что очень удобно пользоваться деньгами граждан. Мы говорим о том, что это деньги, которые гражданин направляет на формирование собственной пенсии, а Ольга Юрьевна Голодец говорит, что это деньги, которые мы у граждан заберем, для того чтобы их перераспределить между нынешними пенсионерами, фактически конфискуя их у будущих пенсионеров.

Правительство еще пока не выбрало этот путь (на 2017 год. — Е.М.), это всего-навсего позиция Ольги Юрьевны Голодец, она не нова. Думаю, что тот опыт, который у них имеется, связанный с использованием средств, которые они забирают у миллионов граждан, кажется им проще. Но проще — не всегда лучше. В данном случае очень уместно сказать, что такая простота хуже воровства, потому что то, что происходит, — это воровство денег у 50 млн граждан, которые являются участниками накопительной системы.

— Но отъем денег происходит уже 3 года. Думаю, что граждане, которые уже пострадали (так как из-за отъема денег их пенсии в будущем будут меньше), могут подать на правительство в суд.

— Это интересная постановка вопроса. Поскольку решение о заморозке принималось и было оформлено в виде закона, то речь может идти об иске о неконституционности закона. Но о результативности такого иска мне судить сложно. Думаю, что шансы невысоки, потому что, когда закон принимается, он проходит все процедуры согласований, в том числе и с правовыми департаментами правительства и Государственной думы, и администрации президента. Но сама постановка вопроса о том, что нарушены права граждан, — это факт. И это нарушение должно быть признано и компенсировано.

— Страховые взносы, уплачиваемые работодателями в ПФ, составляют 22% от годового фонда оплаты труда работника, из которых 6% для граждан, начиная с 1967 года рождения, идут на накопительную часть пенсии. Вы говорили, что в условиях кризиса можно было бы пойти на временное снижение отчислений в накопительную часть, как было сделано в странах Балтии и Словакии. Почему наше правительство не идет по этому пути?

— Да, в этих странах снизили тариф на величину, которую бюджет мог себе позволить. Но принципиальное решение в том, что это было условие сохранения обязательности накопительной системы. Мы предложили такой вариант, но пока однозначно его поддержало Министерство экономического развития, которое отвечает за развитие экономики. Сохранить накопительную систему можно только в формате обязательного пенсионного страхования. Есть два варианта: либо сократить тариф, который идет на ОПС (обязательное пенсионное страхование), и, таким образом, снизить нагрузку на бюджет, либо использовать ресурс, который есть в Фонде национального благосостояния. Принципиальную необходимость сохранения ОПС поддержали и представители Центрального банка, но не высказались по поводу того, как это сделать.

— В этом году не были проиндексированы пенсии на уровень инфляции — 12,9%. Индексация составила всего 4%. Медведев пообещал в январе 2017 года единовременно выплатить всем пенсионерам по 5 тысяч руб­лей, объяснив преимущества такой выплаты тем, что на такую единократную компенсацию «можно что-то купить к празднику». Что вы об этом думаете?

— Я думаю, что спекулировать на словах председателя правительства не стоит. Мне импонирует то, что председатель правительства открыто, публично озвучивает достаточно чувствительные вопросы и сложные темы. Я думаю, что, выбирая между отказом от дополнительной индексации и хоть какой-то выплатой пенсионерам, надо признать: то, что они хотя бы единовременно получат 5 тысяч, — это, конечно, лучше, чем ноль, который они получили бы, если бы второй волны индексации не было вообще. 5 тысяч — это больше, чем ноль, но меньше, чем 12 тысяч. А 12 тысяч — это сумма в год, которую они получили бы в случае, если бы индексация была в полном объеме в соответствии с инфляцией, как закреплено в законодательстве.

С другой стороны, это говорит о том, что деньги для этой выплаты в размере 215 млрд рублей были найдены. Думаю, что, во-первых, гораздо эффективнее для будущих пенсионеров, для экономики, для государства с точки зрения возврата доверия населения было бы эти средства направить на сохранение накопительной системы.

Второй неприятный эффект от этого решения в том, что такая единовременная выплата не увеличивает базу, которая будет индексироваться в следующем году. То есть если бы вам проиндексировали пенсию, то в следующем году индексация применялась бы к более высокой пенсии. А разовая выплата позволяет вам единовременно получить эти деньги, но пенсия, которая будет индексироваться (если будет) в следующем году, — останется на уровне 2015 года плюс 4%.

— Значит, опять обман населения!

— Я хотел бы в своих комментариях избежать слова «обман». Воровство — да, но вот обман… Приняли решение, озвучили его. Дальше у нас разные, вполне себе образованные, самостоятельные люди живут в стране для того, чтобы формировать отношение к власти, исходя из тех действий, которые она совершает.

— Но за эти 3 года, что власть отбирает у населения деньги, я не видела протестов населения.

— Мне кажется, законодатель запрещает населению протестовать.

— Да, действительно, найден хороший способ взаимоотношения власти и населения… Но если в следующем году не будут залезать в карманы населению и забирать накопительную часть пенсии, о чем говорила Голодец, то откуда еще можно получить деньги на то, чтобы заделать очередную дыру в бюджете для пополнения Пенсионного фонда?

— Дыра в бюджете никуда не исчезает. Вопрос, как распоряжаться доходами, которые в бюджете есть, — это вопрос структуры бюджета. Я думаю, что, выбирая между финансированием социальных статей, как то: образование, здравоохранение, пенсионная система, и других, — наверное, нужно ставить вопросы о приоритетности. И если социальные статьи не являются приоритетными, значит, тезис о том, что у нас социальное государство, — не совсем верен, вернее, он просто неверен. Если мы с этим соглашаемся, значит, мы согласны с проводимой политикой, значит, мы согласны с падающим размером пенсии, значит, мы согласны с падающим уровнем жизни, значит, с падающим уровнем доходов, значит, мы согласны с абсолютно невыносимыми условиями жизни тех, кто в детских садах работает, и с зарплатой, и с качеством работы, во многом зависящей от качества рабочих мест. Ну, значит, нас все это устраивает.

Сейчас размер тарифа отчислений в систему обязательного пенсионного страхования 6%. Один процент «стоит» 57 млрд рублей. Я думаю, что все мы видим, какие решения принимаются, сколько эти решения стоят, и думаю, что найти средства для того, чтобы на минимально возможном уровне сохранилась система ОПС, — такие возможности есть. Решение по единовременной выплате, стоимость которого 215 млрд, говорит о том, что это вполне себе находимые деньги.

— Вы не предполагаете, Сергей Юрьевич, что на каком-то этапе государство скажет, что вообще отменяется накопительная часть пенсии. И те деньги, которые государство уже забрало у граждан, просто будут потеряны?

— Я считаю, что, если государство или кто-то от имени государства скажет, что мы отменяем накопительную пенсию, — это равносильно самоубийству. Накопительная компонента делает пенсионную систему значительно более устойчивой и адаптивной к экономическим внутренним и внешним шокам. Если мы этот элемент пенсионной системы убиваем, то капитал перестает поступать в систему Пенсионного фонда, в систему накопительной компоненты, а это означает, что пенсионная система становится очень чувствительной к внешним и внутренним рискам. Это раз.

Два: демографическое положение очень тяжелое. Пенсионеров будет больше, работающих меньше. Плюс это усугубится тем, что экономика переживает период, когда рабочие места не увеличиваются даже в растущей экономике, а сокращаются, потому что происходит технологическая революция.

Вот все эти факторы, с одной стороны, невозможно не учитывать, с другой стороны, они однозначно говорят о том, что если отменить накопительную систему, когда граждане часть своих отчислений направляют государству, когда отчисления граждан идут на их собственную пенсию, — если это убить, то ни о какой не то что достойной, а о сколько-нибудь видимой пенсии гражданам придется просто забыть. Но, поскольку мы сформировали очень высокие ожидания граждан в части отношения к социальной политике в государстве, такое разочарование нужно будет как-то купировать, как-то компенсировать. Такую компенсацию, такого купирования я не представляю. Не представляю и в растущей невысокими темпами экономике, что для нас сейчас является оптимистичным сценарием, и уж тем более не представляю в стагнирующей экономике, что является реальностью. Поэтому мнение, которое озвучила Ольга Юрьевна, очень опасно для устойчивости, для социальной стабильности государства, для экономики же оно просто катастрофически плохое, и очень плохое для граждан.

— В 2014 году вы, Сергей Юрьевич, можно сказать, пострадали, извинившись перед населением на своей странице вFacebookза заморозку накопительной части пенсий, «за глупости, которые мы делаем». И вас за честность и порядочный порыв… уволили. Вы не жалеете о том, что тогда сделали?

— Я уж точно не чувствую себя пострадавшим и считаю, что это большая привилегия для человека — говорить то, что он думает, и говорить правду. Тем более что помимо того, что это правда, и мы действительно обманывали собственных граждан, это было еще и очень экономически неправильное решение. Это решение не прошло испытания временем, и сложности Пенсионного фонда, невозможность в этом году индексировать по инфляции пенсии, увеличивающийся дефицит Пенсионного фонда, все большая разбалансированность пенсионной системы — это следствие во многом того решения, которое продолжает продлеваться каждый год. Так что я убеждаюсь в том, что я был прав и, конечно, не жалею о том, что это сделал.