К министру Дмитрию Ливанову было много претензий, и большая часть из них по справедливости. Его, например, критиковали за скандальное высказывание о преподавателях невысокого уровня. Но сейчас, когда состоялась его отставка, ситуация приобретает качественно иной оборот. Ливанов был министром-технократом, официальная задача которого всегда состояла в том, чтобы обеспечить российским учащимся «качественное современное образование мирового уровня» (насколько хорошо он справлялся с этой задачей, другой вопрос). Слухи о его возможной отставке уже появлялись некоторое время назад, и самые прозорливые отмечали, что радоваться такому развитию ситуации не стоит — на смену технократу может прийти министр со вполне конкретными политическими взглядами, кто-то из сторонников Дугина, Глазьева и Проханова.

В итоге так и получилось: Минобраз оказался в руках историка церкви Ольги Васильевой, известной своими тесными связями с правым крылом РПЦ в лице настоятеля Сретенского монастыре архимандрита Тихона (Шевкунова). В последние годы Васильева работала в администрации президента, в 2014 году СМИ сообщали о том, что она работает над закрытыми семинарами по «патриотизму и православию» — для региональных преподавателей и представителей местных администраций. В последние годы политический вес Васильевой заметно вырос: она вошла в комиссию по единому государственному учебнику истории, во вновь созданный диссертационный совет по богословию РПЦ под председательством митрополита Илариона (Алфеева), а также отметилась большими публичными выступлениями на знаковых мероприятих вроде форума «Таврида».

Довольно непривычно, обсуждая министра образования, упоминать РПЦ и ученых монахов, но скоро это, надо полагать, войдет у нас в привычку.

Анализ научных трудов нового министра показывает, что она, скорее всего, является добросовестным историком с определенными политическими и религиозными убеждениями. Их можно охарактеризовать как православный консерватизм, но при этом до Дугина с Прохановым ей все же очень далеко. С другой стороны, в последнее время ее взгляды, кажется, заметно смещались вправо. Десять лет назад Васильева, к примеру, могла говорить о том, что религиозного образования в светских школах вводить не нужно, и таким воспитанием должна заниматься семья. Или в 2010 году она рассуждала в интервью порталу «Православие.ру» о том, что история должна быть объективной. Теперь она, скажем, на одном из круглых столов о «защите истории от фальсификаций» рассуждает о том, что историческая правда далеко не всегда может быть полезной, и что бывают такие обстоятельства, когда исследователь, нашедший опасный документ в архиве, должен его не публиковать, а спрятать получше. Времена меняются, да и люди, которые становятся министрами, тоже.

Но ключевая проблема тут состоит, конечно, не в личности Васильевой, но в изменении представлений о том, в чем состоит задача министра образования и, видимо, правительства в целом. Важно то, что назначение министра образования стало чисто идеологическим. О «современном образовании мирового уровня» речи идти уже не может, в первом коротком интервью после назначения министр заявила о необходимости возрождать традиции русской школы XIX-XX века (Закон Божий, телесные наказания, раздельное обучение мальчиков и девочек? — не ясно).

От технократического принципа мы переходим к министрам с политическими программами. Школа становится институтом, главная задача которого — «охранять наши ценности». Должность министра образования люди с подобными убеждениями занимали в России в последний раз в эпоху Александра III, когда Иван Делянов издал печально известный «циркуляр о кухаркиных детях».