В Оболонском суде Киева слушается дело в отношении бывших бойцов милицейского батальона «Торнадо», обвиненных в военных преступлениях против гражданского населения. Суд проходит в закрытом режиме: часть эпизодов дела, утверждает обвинение, связана с преступлениями полового характера. Кроме того, подсудимым инкриминируют похищения людей в зоне АТО и пытки. В клетке — ​группа добровольцев во главе с командиром. В СИЗО они содержатся уже больше года, с момента расформирования «Торнадо» и начала следствия. А процесс переносят последние шесть месяцев.

Последние несколько дней у здания суда проходят стычки между людьми в форме добровольческих батальонов и милицией.

Военный прокурор Матиос еще в июне 2015-го, в эфире «Шустер LIVE», зачитал с листа часть показаний пострадавших и свидетелей. Подробности слишком натуралистичны, чтобы их приводить. Рефреном — ​реакция жертв: «Мужчины сильно кричали…» Тогда же в Сети появились шокирующие видео. Кажется, адвокатам на этом процессе делать нечего…

Но Касьянова одергивают голоса из тыла: «Я вас по-прежнему считаю патриотом. Однако война имеет свои правила. Это по-сталински, но для меня нет мирных жителей Донбасса»…

Так что же: украинское общество готово принять своего полковника Буданова? Мой ответ: «Нет».

Просто хотела бы знать, кто в МВД («Торнадо» находилось в структуре ведомства) разделит ответственность со старшим лейтенантом Русланом Онищенко, командиром с пятью судимостями по тяжким уголовным статьям ​в прошлом.

Конечно, ужасаться, что в роте, названной милицейской, куда по­шли воевать за Украину добровольцы из Донецкой и Луганской областей, кроме бизнесменов или, например, студентов, оказалось немало людей, отсидевших в тюрьмах, — ​чистоплюйство. Стигма региона… Ирония лишь в том, что местные, «довоенные» менты массово очутились в противоположных окопах — ​в рядах «ДНР»— «ЛНР». Вместе с криминалитетом. Так внутривидовая борьба обрела беспримерную жесткость.

Об Онищенко я нашла несколько упоминаний в региональной прессе. В Торезе он считался авторитетом, имел интерес к угольному бизнесу, что означало связи с силовиками, прокуратурой и другими звеньями пищевой цепочки. С наступлением Русской весны потерял все, кроме желания мести.

А теперь послушайте заместителя комроты Николая Цукура.

Цукур, взятый под стражу позже остальных, успел дать ряд интервью. Плюс показал снятый на телефон сюжет — ​как «Торнадо» задерживал составы с металлом и углем, следовавшие из Луганска через «серую» зону на территорию, подконтрольную Украине, и поезда с крепежным лесом, идущие в противоположном направлении. Цена вопроса — ​десятки миллионов гривен ежедневно, не говоря уже о «мелочах»: машинах, груженных элитным алкоголем и сигаретами. «Торнадовцы» писали рапорты: в МВД, в администрацию президента, но ответов, по их словам, не получали — ​в отличие от угроз. Перед очередной «охотой на контрабас» роту срочно передислоцировали на другую базу. Потом залили гноем фальсификаций и клеветы.

В прямом эфире лейтенант милиции Цукур обвинил непосредственного шефа, генерал-лейтенанта Анатолия Науменко, в ту пору — ​начальника ГУ МВД в Луганской области, не только в крышевании контрабанды, но и в государственной измене: «Он сдал ДНРовцам 30 тысяч автоматов, личные дела работников и даже не попал под следствие!» Пищевая цепочка не прерывалась? Науменко, разумеется, обвинения отверг.

Открытый для прессы процесс — ​вот что требуют сегодня «Торнадо» и несколько народных депутатов-комбатов. Возможно, добьются. Но драма в том, что при любом исходе дела общество останется недовольным. Потому что нереформированной судебной системе оно не верит в принципе.