Капитализм с нечеловеческим лицом

Главным возражением, выдвигавшимся в восьмидесятых годах против социализма, было даже не то, что он приводит к выстраиванию вертикали власти, ее узурпации группой товарищей и репрессиям. Эти постыдные последствия неохотно, но принимались советским обществом, которое, надо признать, было несравненно более толерантным, чем любое западное, поскольку всегда охотно позволяло себя обманывать. Главное возражение состояло в другом: советский социализм не допускал рассредоточения власти и ресурсов. Никто не мог и пальцем шевельнуть без разрешения, а собственных ресурсов ни у кого не было. Не то что развивать, но даже модернизировать экономику, политическую систему и общество в целом в этих условиях было невозможно.

В переломные 90-е годы казалось, что проблемы решит капитализм. Мечталось, что, отпущенная на волю, наша страна расправит крылья и полетит, полетит…

Ну и что, полетела? Да, узурпаторов, казалось бы, прогнали. Но в чем же тогда причина сегодняшнего печального итога? На этот счет имеется почти официальная точка зрения, заключающаяся в том, что во всем виноват либерализм. Подразумевается, что для исправления положения необходимо вернуться к чему-то вроде вертикали. Избавившись от свободы, наша страна опять же расправит крылья и полетит, полетит.

Некоторые теоретики орднунга годили-годили и догодились до того, что стали называть свободу западной ценностью, имея в виду, наверное, что России надо вернуться к рабству, только чтобы не следовать западному образцу, т.е. нынешним нашим порядкам — олигархам и прочим безобразиям. Такая вот нехитрая пропаганда реставрации совка и одновременно крепостного права.

Наши нынешние порядки, конечно, — не результат следования западным образцам, это наше собственное изобретение, результат недоделанности всего. Такого капитализма нет нигде в мире.

И это не идеал, которым можно было бы гордиться и который стоило бы называть оригинальной отечественной версией капитализма.

Всего за пару десятилетий вокруг выросли очень опасные, но хорошо вписывающиеся в систему индивиды и корпорации. Например, медики, ставящие здоровому человеку плохой диагноз только для того, чтобы получить деньги за операцию. Или производители пищевого продукта, добавляющие в него вредные вещества, чтобы снизить его себестоимость. Или должностные лица, готовые ради повышения рейтинга или сохранения власти (т.е. денег) пойти на что угодно. И т.д. и т.д.

Деньги, а не люди и не возможности реализации человеческих способностей и интересов стали считаться главным и основным ресурсом общественного развития и его целью. А для того, чтобы заниматься любимым делом, людям приходится выступать в унизительной роли просителей и соглашаться на рабские условия якобы свободного труда. Не вяжется это как-то с идеалами свободы.

Людей в собственном смысле слова стало катастрофически не хватать. Не хватает и осознания того, что с каждым годом положение с человеческим капиталом будет ухудшаться. Надежды на всякие окропления, святые места, стояния, хождения и целования, конечно, извинительны, и их даже можно приветствовать, ведь это все равно лучше пропаганды войны как нравственно-патриотического фундамента общества. Но результата они могут и не принести, поскольку сами себя мы осенить благодатью не способны.

Ну а что касается войны как мобилизации лучших человеческих начал, то военные расходы — это еще и легкий способ списать при желании любые преступления. Какая уж тут нравственность, какой патриотизм. Разве что принять решение, чтобы жулики впредь считались патриотами, выполняющими задание Родины.

Сколько времени прошло, а проблема рассредоточения власти и ресурсов осталась нерешенной. И опять вертикаль. Хотя и не советская, но малоэффективная. Социализма не видно, но появилось ли хоть что-нибудь на его месте? Несомненно: теперь повсюду денежные знаки и обслуживающий их персонал. Но куда-то делись люди. Возможно, эти две новации связаны друг с другом.