Читателям этой колонки не надо объяснять, что это такое — ​«народная статья». Наркотики. Тема бесконечная. Поговорим о том, как наркотики подбрасывают и как можно (и нужно) защищаться от провокации. Прекрасный пример нам всем представил Ян Кателевский, обличитель безобразий в полиции (ему, кстати, недавно автомобиль сожгли). На днях была опубликована взволновавшая многих запись с его мобильного телефона: в конце апреля его со товарищи задержали в ОВД подмосковного Раменского за то, что они снимали территорию ОВД, который захватил муниципальную землю под парковку.

У Яна полицейские изъяли мобильный телефон, который два дня работал как диктофон и все записывал, в том числе разговоры полицейских и судьи. На записи голос, по данным издания «Медиазона», очень похожий на голос судьи Голышевой, говорит, что «сочиняет тяжелое дело», а голос, также по данным «Медиазоны», похожий на голос и. о. начальника ОВД по фамилии Мучкин, предлагает что-то подбросить в сумку задержанному: «Вырвите сумку у него. Сумку вырвите, сумку вытащил и ему положил. И все. (Шепотом, неразборчиво). Сейчас ему будет за хранение. Просто вырвите и уйдите! Сейчас от вас больше ничего и не требуется. Здесь камер нет. Камеры в коридоре».

У Кателевского тогда закончилось все (относительно риска) благополучно, 10 суток ареста, а могли бы и на 10 лет накидать, таких случаев у нас пруд пруди.

И что же собирались подбросить? Вариантов не очень много. Патроны, например. И пошел бы Ян тогда по ст. 222 УК (незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов) года на три. Но чаще подбрасывают наркотики. Потом просят предъявить содержимое сумки. Человек неопытный, обнаружив у себя незнакомые пакетики, хватает их и говорит «Это не мое». Но спасибо, взял уже — ​пальчики есть. Человек разумный трогать не свое не будет, даже находясь в стрессовых ситуациях, но часто отсутствие отпечатков суд не смущает. Он же дело тяжелое сочиняет…

Еще хуже — ​провокация. Процентов 80 обращений от родственников или адвокатов осужденных начинаются со слов: «провокация со стороны сотрудников правоохранительных органов…» Понятно же, что настоящих наркобаронов ловить трудно, да и уровень не тот, бароны потому и бароны, что у них сюзерен в погонах есть, — ​а отчетность требуется. Доказательств по делу нужно не так много: требуется наркоман или ранее осужденный и отбывший наказание наркоман, который после соответствующей обработки готов выступить в качестве «закупщика» у кого угодно. Родные, близкие, друзья, знакомые — ​не важно, все сгодятся.

Наркотики могут появиться в самый последний момент, допустим, за несколько минут до начала личного досмотра, до приглашения штатных понятых. Сколько историй знает «Русь Сидящая», где одни и те же люди могут быть сразу в двух, а то и трех местах одновременно. В один и тот же день, в один и тот же час люди расписываются в протоколах по личному досмотру в разных уголовных делах. А еще бывает, что упомянутые в протоколах понятые вовсе не существуют. Или их нет по указанному адресу, или потом, вызванные в суд, они говорят, что подпись не их. Но ведь это мелочи. Главные свидетели обвинения на этих процессах — ​сотрудники правоохранительных органов и следователи. Даже «закупщики» не доходят до суда в свидетелях: или скрываются, или пребывают в тюрьме, но уже по другим делам. Их «правдивые» показания, данные на предварительном следствии, зачитываются в суде в связи с «невозможностью прихода свидетеля в суд».

Немногие из осужденных и их защитников доходят до ЕСПЧ. Но если проявить упорство, то можно достичь результата. Несколько таких случаев мы знаем, вот последний, из Тюмени. Письмо начиналось так: «Моего мужа, Сергея Кривду, 10 лет назад осудили по ст. 228.1. Он отсидел 2,5 года. Мы обращались в Страсбург. ЕСПЧ признал оперативные действия полиции провокацией. Верховный суд РФ подтвердил решение ЕСПЧ. Суд Тюмени снял судимость и оправдал моего мужа. Прокуратура написала апелляционное представление. Мы всерьез опасаемся, что прокуратура отменит оправдательный приговор». Запросили документы. С решением ЕСПЧ все понятно, разложено по полочкам, аргументировано: провокация, и точка. Нарушение права на справедливое судебное разбирательство. В решении было объединено несколько аналогичных жалоб, то есть провокации — ​дело привычное среди российских правоохранителей. Центральный суд Тюмени не смог ослушаться Верховного суда и в минувшем мае оправдал Сергея Кривду, признав за ним право на реабилитацию за незаконное уголовное преследование. Особо сильно не утруждаясь, слово в слово повторив позицию ЕСПЧ и Верховного суда.

Но тут возмутилась прокуратура. Это как же? Вражеский орган нам указ? Прокурор повторил текст оправдательного приговора, за исключением одной детали: «не было провокации», и он подал апелляцию. Стали интересоваться, почему все друг у друга списывают, оказалось вот что: спустя 10 лет никаких материалов уголовного дела в отношении Кривды Сергея Викентьевича не осталось. Испарились, видимо. Что не помешало прокуратуре настаивать на своем, просто так, из принципа.

Эта история закончилась относительно хорошо на прошлой неделе, оправдательный приговор устоял, всего-то 2,5 года жизни без свободы и 10 лет борьбы. Жалоба в ЕСПЧ была подана в 2007 году. За Сергея Кривду боролся правозащитник Вадим Постников, работал бесплатно. А когда дело было уже решено, Вадим уехал из России. Больше не смог.