Задержания, аресты и обыски по всей стране продолжаются и сейчас, однако теперь уже они не выглядят бессистемными. Теперь всем известно: власти ищут членов недавно запрещенной в стране террористической организации FETO, будто бы ответственных за несостоявшуюся попытку переворота. А также сочувствующих им.

Что мы знаем об организации FETO?

16 июня 2016 года уголовный суд маленького городка Эрзинджан в Восточной Анатолии признал организацию FETO террористической и запретил ее существование на территории страны. Это событие прошло практически незамеченным, о нем не писали турецкие СМИ. Только 14 июля, как раз накануне мятежа, информация о запрете появилась в турецких информ­агентствах и ведущих газетах.

Суд Эрзинджана дал определение FETO: «Террористическая организация феттулахистов». Это название восходит к имени влиятельного турецкого религиозного проповедника Фетуллаха Гюлена, проживающего в США. Примечательно, что организации FETO до решения суда официально не существовало. У последователей Гюлена есть общественное движение Хизмет, а оскорбительной кличкой Фето (сокращение от имени Феттулах) Гюлена называют только его ярые оппоненты. Именно его, бывшего соратника, а с 2013 года — заклятого врага Эрдогана турецкие власти буквально через полчаса после подавления несостоявшегося переворота в ночь с 15 на 16 июля назвали вдохновителем и организатором путча, потребовав экстрадиции проповедника из США. А министр социального обеспечения и труда Турции Сулейман Сойлу в 23.00 15 июля подписал приказ о лишении Гюлена пенсии. Решение суда Эрзинджана о запрете FETO, как было официально заявлено, стало результатом «длительного расследования», в рамках которого выяснялось, кто стоял за скандальными делами ультранационалистической организации «Эргеникон».

Первое дело по «Эргеникону» появилось в 2007 году, потом появились и новые. Арестованные в рамках этих уголовных дел якобы готовили военный переворот в 2003 году. Сообщалось, что высокопоставленные генералы и сотрудники органов госбезопасности «путем создания в стране атмосферы хаоса и анархии» хотели устроить госпереворот. Также якобы ими был совершен ряд убийств известных общественных деятелей и журналистов.

Ход расследования был непрозрачен для общественности, в деле было много «тайных свидетелей». Как впоследствии заявил бывший начальник департамента разведки стамбульской полиции Али Фуат Йылмазер, расследование контролировал лично тогда еще премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган, он же подписывал все бумаги, касаемые дел. Впрочем, никаких весомых доказательств подготовки переворота общественность так и не увидела. Однако несколько человек были приговорены к пожизненному заключению, многие высокопоставленные военные офицеры получили по 16 лет тюрьмы. Всего по делу проходило 400 человек.

Сразу после коррупционного скандала в 2013 году (полиция арестовала ряд чиновников, в том числе сыновей трех министров правительства) и последующего правительственного кризиса Эрдоган инициировал пересмотр дел «Эргеникона». В результате чего абсолютно все его участники были оправданы и отпущены на свободу. Обстоятельства столь неожиданного оправдания не разглашались.

Теперь же решением суда Эрзинджана новоявленная террористическая организация FETO была признана ответственной за государственную расправу над арестованными по делу «Эргеникона». То есть фактически члены FETO подставили военных, посчитал суд и объявил организацию террористической, запретив на территории страны.

— На волне патриотического подъема особо не будут разбираться, ты поддерживаешь идеи ислама, кемализма (светскости. — И. Г.), либерализма или же вообще придерживаешься левых взглядов. Эрдоган хочет окончательно очистить армию, суды и прокуратуру, госбезопасность, сферу образования и бизнес от любой оппозиции. Конечно, в этом процессе последователи Гюлена — одна из основных целей. Главный залог безопасности сейчас — это безоговорочная личная лояльность турецкому президенту. Это и есть единственная допустимая идеология.

Хотя ислам часто используется Эрдоганом для политических технологий, собственно о религиозности там речь не идет, это больше символы и симулякры. Партия Возрождения и развития похожа на «Единую Россию», только внешне исламизированную. Постепенные чистки различных структур Эрдоган проводил уже давно. В августе должен был состояться Высший армейский совет, на котором Эрдоган намеревался представить списки «неблагонадежных» военных и требовать их отставки. Однако Генштаб не был настроен идти на такие уступки. Теперь же, после переворота, эта проблема решилась сама собой. Гюлен, без сомнения, влиятелен как духовный лидер и имеет тысячи последователей в Турции. Однако в турецкой армии, оплоте секуляризма, количество сторонников этого старого проповедника явно преувеличено. Точно так же их не было, например, и среди уволенных губернаторов, назначенных ранее лично Эрдоганом.

…Ограничение прав рядовых граждан в связи с режимом чрезвычайного положения, облегченная процедура обысков, ненормированные сроки предварительных задержаний и прочее — новоявленная террористическая организация родила буквально неограниченные возможности для преследований. Отныне даже за поддержку идей Гюлена можно не только быть уволенным с работы, но и схлопотать реальный тюремный срок — за сочувствие FETO. И все это — абсолютно в рамках закона.

Волна эмиграции

Старейший район Стамбула Кадыкей расположен в азиатской части города. Тихий, спокойный, респектабельный квартал, где почти не встретишь туристов, которые предпочитают достопримечательности и оживленность европейской части. Селиму 38 лет, он владеет небольшим салоном татуировок. Это очень популярная в Стамбуле индустрия; дела его идут хорошо. Рослый, улыбчивый человек, с огромным вытатуированным на плече портретом Кемаля Ататюрка (основателя нынешней Турецкой республики и символа светскости). Селим — личность в Стамбуле известная, он политический активист и байкер. После неудавшейся попытки переворота все его мысли и заботы — об отъезде с семьей за границу.

«У нас светский и свободный район, — говорит Селим, — в ночь переворота наши улицы наводнили сторонники Эрдогана. Они были очень агрессивно настроены и явно пытались провоцировать драки. Столкновений удалось чудом избежать. Я и мои друзья против переворотов, но мы и против политики Эрдогана, который своими заигрываниями с исламизмом настраивает одну часть общества против другой. Я человек не робкого десятка, принимал активное участие в протестах против властей в 2013 году. Драк и столкновений не боюсь. Но после этого мятежа у властей и их сторонников фактически развязаны руки. И я боюсь, что если начнутся столкновения, я не смогу защитить его».

Он кивает в сторону дивана, где между столиком с журналами и полками, набитыми красками для татуировок, посапывает малыш. «Я не знаю, куда Эрдоган приведет страну, но экспериментировать на себе не хочу. Поэтому сейчас я собираю необходимые документы, чтобы вместе с семьей покинуть страну. Будет тяжело начинать все с чистого листа. Но другого выхода нет. Уезжать навсегда я не хочу. Просто переждать какое-то время. В ближайшее время в Турции будет очень несладко». Схожие настроения сегодня наблюдаются у многих, кто не разделяет политики партии и президента (а это приблизительно половина населения страны). По данным немецких правозащитных организаций (в Германии — самая большая Турецкая диаспора в мире), в ближайшее время ожидается небывалая волна эмигрантов из Турции.

Ручной режим

Несостоявшаяся попытка переворота дала возможность Реджепу Тайипу Эрдогану ввести чрезвычайное положение и приостановить действие конвенции по правам человека. При этом турецкие власти подчеркивают, что на общем течении жизни граждан эти действия никак не скажутся. В пример приводится опыт Франции, где после терактов в Париже в ноябре 2015 года до сих пор действует чрезвычайное положение и приостановлено действие конвенции по правам человека.

Однако турецкий закон о чрезвычайном положении трактует ЧП намного шире, нежели французский. Помимо обычных в таких случаях мер — ограничения передвижения, задержаний и обысков в помещениях и автотранспорте без ордера, запретов на проведение митингов и демонстраций — турецкий закон предполагает и другие меры. Не только обыски в помещениях, но и личные досмотры людей на улицах, запрет на любые собрания, возможность приостановления любых газет, журналов, ввод тотальной цензуры любой печатной продукции, а также любой видео- и аудиопродукции, в том числе и на телеканалах, возможность закрытия любых общественных мест, государственный контроль бизнеса.

«Героическое противостояние»

Пока власти делают все, чтобы поддерживать в своих сторонниках «эмоции и эйфорию» мятежной ночи. Напомню: в ночь переворота людей призывали выходить на улицу для «защиты демократии» не только с минаретов мечетей, но и рассылкой смс-сообщений на телефоны. Уже после подавления попытки переворота Эрдоган с телеэкрана призвал своих сторонников по всей стране в течение недели ежевечерне выходить на митинги поддержки «демократии и законно избранного правительства». И даже введение чрезвычайного положения в стране этого не отменило.

Общественный транспорт всю неделю работал бесплатно, а на площадях бесплатно раздавали флаги турецкой республики (фабрика по их производству сейчас работает без остановки, выпуская по 80 тысяч флагов ежедневно), а также еду и напитки. В течение четырех дней я наблюдала митинги на главной площади страны — Таксим. День ото дня людей на площади становилось все меньше. И вот в конце прошлой недели людям по всей стране стали опять приходит смс, лично от имени Эрдогана. Сообщения эти призывали к революционному подъему: «Не оставляйте героического противостояния на площадях и улицах ради своей страны, Родины и флага! Чтобы преподать урок предателям и террористам, продолжайте свое выступление в защиту демократии! Хозяева наших площадей не танки, а люди».

Власти приложили максимум усилий, чтобы в воскресенье, когда по всей стране прошел праздник победы «демократии» под предводительством президента и его партии, на улицы вышло как можно больше народу.

С сегодняшнего дня бесплатный проезд на общественном транспорте отменяется и жизнь входит в свое обычное русло — в режиме чрезвычайного положения на ближайшие три месяца.

— Я бы не стал драматизировать ситуацию и спешить с выводами. Да, идут чистки, в том числе и в системе образования. Но я думаю, что все это временная мера, только так можно избавиться от гюленистов. В отношении каждого уволенного, я надеюсь, будет проведено объективное расследование, и тот, кто будет признан невиновным, сможет вернуться на свое место. Хотя режим ЧП позволяет отстранять от должностей без выплат компенсаций, положенных по закону, и без права впоследствии восстановиться через суд. В целом же страха из-за событий я у людей не замечаю, скорее желание, чтобы это как можно быстрее закончилось.

Режим ЧП — это необходимая сейчас мера, чтобы воспрепятствовать возможной дестабилизации в стране, в том числе и на турецко-сирийской границе, и на юго-востоке страны, в курдских районах. Но и президент, и премьер постоянно подчеркивают, что эта мера направлена не против прав человека, она исключительно для защиты нашей страны. И я им верю. То же касается и потенциального введения смертной казни. Да, Эрдоган допустил такую возможность, а его сторонники горячо ее поддержали, но мне кажется, это все было в первые дни, на эмоциях. Турция — член Совета Европы, наш президент сделал многое для того, чтобы Турция стала кандидатом в Евросоюз, поэтому отступать от демократических принципов в первую очередь не в его интересах.

Да, сейчас президент имеет право издавать решения, которые имеют силу закона. Формально они должны проходить через парламент, но это не проблема, партия Эрдогана имеет в нем большинство. И теоретически этим легко можно злоупотребить. Реджеп Тайип Эрдоган — прагматичный политик, мне кажется, он понимает, что такие действия с его стороны будут чреваты еще более глубоким расколом в обществе, а оппозиция всех мастей будет готова предпринять ответные шаги, что может привести к непредсказуемым последствиям. А дестабилизация нашим властям не нужна. Сейчас схлынут эмоции и эйфория, и все станет на свои места.