Сборная Португалии показала Португалию как страну, умеющую терпеть и преодолевать. В смуглых людях, живущих на краю Европы, оказался характер, твердый, как камень. Им было трудно с самого начала, с первых матчей группового турнира. Игра у них не шла. В матче против Австрии они не играли, а мычали. Роналду не забил пенальти. Как нападающий, имеющий пушечный удар с обеих ног, мог не забить пенальти? Но он попал в штангу. Мучения продолжались в игре с исландцами, которые тогда еще только начинали свой подъем к высотам общечеловеческой любви. Исландцы летали, португальцы страдали, исландцы быстро и споро возводили свою игру, португальцы производили впечатление силы без духа. В их игре фатально не хватало того, чем всегда зачаровывают команды с юга — легкости.

Эти мастера, собранные из сильнейших команд Европы, бились о какую-то каменную стену, которая отделяла их от самих себя в идеальном воплощении. Они двигались до спазм в икроножных мышцах, но в движении не хватало последней скорости, они били с яростью, но ударам не хватало последней точности. Роналду, их капитан, в этих начальных играх бил без перерыва, наносил удар за ударом, словно пытался мячом пробить стену, отделяющую мучение от игры и жизнь от идеала. Он бил с правой и с левой, бил на скорости, обходя защитников, бил в прыжке головой, взмывая вверх прямо по центру штрафной, он лупил так, что мяч со свистом резал пространство и врезался в штанги, в растопыренные пальцы вратарских перчаток, куда угодно, но только не в сетку ворот. Дошло до того, что в матче против Польши король футбола махнул ногой мимо мяча, находясь в девяти метрах от ворот. Позор.

После того, как португальцы чудом выползли из группы, на них смотрели как на нелепых чужаков, забредших на праздник жизни. Если у тебя нет шляпы с широкими полями и плаща с алой подкладкой, если ты кривой и тяжелый, если ты страдаешь там, где другие живут и поют, — что тебе делать, бедная Португалия, в месте, где люди сияют красотой и воодушевлением?

Так очень трудно играть. Трудно играть, когда над тобой смеются и насмехаются. В такие моменты мяч у нападающего с трех метров летит выше ворот, полузащитник бежит со всех ног и фатально не добегает полшага, у защитника подворачивается нога в самый ответственный момент, а мяч отскакивает всегда не в твою сторону. Все, что прежде было легко и делалось на автомате, теперь становится трудным и требует усилий. Очень трудно играть, когда все наработанные навыки индивидуальной и командной игры вдруг распадаются и команде приходится тащить саму себя, как бетонную плиту. Для некоторых такая плита становится могильной. Но не для Португалии.

Картинные жесты и гневные позы их лидера Роналду по прозвищу CR7 вызывали иронию, а его падения и многозначительные взгляды на судью казались ремейком того, что уже много раз было когда-то. Он был в эти мучительные моменты как актер, весь состоящий из штампов, играющий то, что много раз уже сыграл. Кризис жанра, невозможность прорваться к самому себе, стать самим собой. Что ему оставалось делать в таких условиях, этому мужчине тридцати одного года, прирожденному атлету, мучающему свой эффектный торс в тренажерном зале? Что он мог еще сделать под градом насмешек, этот великолепный CR7, звезда футбола, кумир миллионов, совладелец сети отелей и просто человек, известный своим добрым сердцем и помощью детям?

Роналду сделал то, что мог и что должен. Он двигался в матчах с Хорватией и Уэльсом в огромном диапазоне. В каждой атаке португальцев он был основной фигурой. Но глаз вдруг выхватывал его еще и у своей штрафной, где он вступал в борьбу с Бэйлом. Сколько он сделал рывков, которые закончились ничем, сколько километров он пробежал, так и не получив мяч и не создав того, чего от него ждет падкий на зрелища и любящий героев мир: опасного момента, остроты у ворот, гола? От всего этого можно отчаяться. Но нет, это было не впустую, Роналду двигался не впустую, и не впустую бритый наголо боец и всем известный симулянт Пепе бешено несся вперед, словно собираясь лбом сокрушить ворота соперника.

На Евро-2016 были прекрасные команды, равные самим себе, естественные, органичные в своем игровом поведении. Исландия и Уэльс жили и дышали свободно, и Италия оказалась на высоте своего класса, и Франция пела «Марсельезу» так, словно вернулся 1789 год, и уверенно бежала прямым путем в финал. Разные команды были на турнире, но только одна из них сумела на наших глазах выйти за границы своей ментальности, расширить саму себя, подняться над собой. Эта упорная Португалия к южной технике прибавила каменную твердость, к артистической легкости железную тактическую выучку, к природному дару игры умение сжать зубы и терпеть.

Тренер Фернанду Сантуш в каждой игре тасовал состав, словно прямо на ходу чинил забарахлившую машину. И он нашел на складе запчастей чудо-моторчик, который загудел, зажужжал и вдруг дал машине правильное движение. Моторчик звали Ренату Санчеш, ему было восемнадцать лет, у него были многочисленные косички, и он ничего не боялся. В игру Португалии он внес мальчишескую энергию, будто свежий ветер задул. Не забыть его удар в игре с Польшей, которым он сравнял счет, удар, нанесенный после того, как острый и остроумный, вечно живой и никогда не пресный Нани отдал ему пас пяткой. И все это было сделано на ходу, в движении, легко и изящно, словно на пляже где-нибудь в Алгарве, где под тентом босой парень продает мороженое и где играют в удовольствие и для потехи. Так Португалия возвращала себя — себе, так она обретала движение, темп и игру в условиях борьбы на вылет.

Юг был в их игре, упорный, бесконечно терпеливый юг, юг бедности и труда, юг соли и пота, юг добела выжженной солнцем травы и пыльных обочин шоссе. Так, обретя себя, играли эти выходцы из многодетных семей, так бился маленький правый защитник Седрик с лицом честного воина и рослый нападающий-цыган Куарежма по прозвищу Мустанг, бреющий голову, словно портовый рабочий, чтобы дать ей дышать в жару. Сжатая воля была в игре Бруну Алвеша, высоченного защитника, известного своими неожиданными ошибками на ровном месте, — но в полуфинале он не сделал ни одной. Его огромное лицо было бесконечно серьезно, словно в моменты атак Уэльса он нес ответственность не за штрафную, а за всю свою страну, лежащую на краю Европы и веками смотрящую в океан. Об этом они не говорили ни слова, и только Роналду, их капитан, сказал то, о чем думала и что чувствовала эта команда, преодолевшая так много: «Мы играем для Португалии».

В полуфинале Роналду вышел на поле с двумя полосками, выстриженными за правым ухом. На этом же месте два шрама было у мальчика, которому Роналду оплатил тяжелую, сложную операцию. Мы не знаем, что происходило в душе CR7. Может быть, он страстно, со всей силой своей южной отзывчивой души, хотел порадовать победой мальчика, который в эти минуты в белой больничной палате включил телевизор.

В середине своего пути, борясь и пытаясь переломить судьбу, сборная Португалии сменила форму. Они начинали в бордовой, а потом вдруг вышли в нежно-зеленой, очень красивой, цветом напоминающей рассветное небо над океаном. Я видел это небо, когда был на Евро-2004 в Португалии, видел эту небогатую, но такую живописную страну, где тогда героем был Луиш Фигу. У людей, торговавших сувенирами на улицах, были часто усталые лица, и, глядя в их лица, я чувствовал, что столпотворение и футбол, крики и клики, шествия и бары — праздник для нас, а не для них. А они живут своей обычной нелегкой жизнью и вечерами, конечно, тоже смотрят футбол на экране телевизоров в своих белых кухнях с вымощенными плиткой полами и без отопления. Там, в Алгарве, маленькие рыбки плавали в теплой, наполненной солнцем мелкой золотистой воде у берега, а дальше, через три шага, начинался глубокий океан.