В тот благословенный век, когда евро стоило 40, русские наводили шорох на старушку Европу. Среднестатистический москвич чувствовал себя в Милане мелким арабским шейхом и с презрением смотрел на аборигенов, которые часто работали больше, а получали меньше, чем гордые великороссы. Впрочем, среди наших сограждан зрели апокалиптические предчувствия, счастье обещало быть недолгим. В Comedy Club была записана эпохальная композиция «Пока в России есть нефть, в Милане есть я», и после этого все кончилось.
Точнее, кончилось для сколько-нибудь значительной части населения, российского среднего класса, состоящего в основном из разнообразных чиновников и их обслуги. Уважаемые российские люди, наша достопочтенная элита, напротив, получила в кризис новые возможности для того, чтобы подчеркнуть свое превосходство и свой социальный статус. Она принялась тратить в три горла, чтобы доказать свою состоятельность.
Как известно, в России уже ничего не изменишь, а отечественные активы для миллиардеров лишь отягощение — продать их за рыночную цену нельзя, и сегодня они представляют собой скорее источник кормлений для силовиков, чем частную собственность. Вот и приходится беднягам конкурировать в том, чья яхта длиннее. Можно сказать, не от хорошей жизни — российские миллиардеры так заедают стресс.
В научной литературе феномен престижного потребления описан давно: через потребление определенных предметов и марок люди создают свою идентичность в том случае, когда других способов для этого не остается. Престижное потребление часто характерно для бедных стран и зачастую даже для беднейших слоев населения. Люди, живущие в ветхих советских домах, например, могут ездить на роскошных внедорожниках, а среди студентов и школьников — рекордное количество владельцев айфонов (при нынешнем курсе рубля тоже предмет роскоши). И напротив, если человеку есть чем похвастаться кроме дорогих вещей, он не слишком заботится о престиже своего потребления. У IT-предпринимателей, создавших современный мир, есть реальный повод для гордости, именно по этой причине самый богатый человек мира, Билл Гейтс, не нуждается в гигантской океанической яхте или часах за полмиллиона долларов, а Ларри Пейдж, сооснователь Google, ездит на метро.
Иными словами, среди российской элиты почти нет созидателей и именно по этой причине дикая роскошь становится ее традиционным способом «выделиться из толпы». В странах, где предприниматели зарабатывают свои состояния на изобретениях и новых технологиях, это давно считается неприличным — и не только по моральным, но и по эстетическим причинам. Человек на самой большой яхте в мире выглядит идиотом.
Другое дело, что дойти до осознания этого факта можно только при помощи собственного ума, постепенно. Граждане, разбогатевшие во времена «золотой лихорадки», тоже, надо полагать, любили носить парчовые штаны и строили себе вульгарные дворцы. У нас же сейчас дело идет к тому, чтобы решать вопрос с роскошью при помощи наших традиционных ценностей — то есть запретами. Пересекая границу с родиной, чиновник или бизнесмен будет снимать дорогие часы и надевать костюм фабрики «Большевичка», но его настоящая жизнь будет там, на яхте. Странно вновь говорить об этом, но получается, что разумное и взрослое отношение к роскоши (когда дорогие украшения на публику надевают только чернокожие рэперы, у них это имидж) возникает не там, где больше всего запретов. Но там, где есть конкурентная политика и реальная частная собственность — где у людей, другими словами, есть более интересные занятия, чем демонстративное потребление.
