«И сколько у тебя было?» — спрашиваем Диму, невысокого, очень худого и похожего на подростка выпускника детского дома.

«Миллионы, — не без гордости признается он, — два!»

«Ну и где они, твои миллионы?»

«Где, где? В Караганде!» — широко улыбается парень, признавая, что приличная, в общем-то, сумма уже давно улетела в неизвестном направлении.

Выпускники детских домов выходят в жизнь, имея за спиной, а точнее — на банковской карте, разные капиталы. Есть те, у кого за душой действительно ни гроша, — как правило, это дети, у которых нет инвалидности и живы родители. По закону именно родители должны выплачивать сыновьям и дочерям алименты.

Другое дело, если родители умерли: в таком случае на карту ребенка ежемесячно поступает пенсия по потере кормильца. Имеющаяся инвалидность тоже дает право на определенную пенсию. По закону до 18 лет распоряжаться этими деньгами ребенок не может. Но как только достигается необходимый возраст, вся сумма оказывается в руках юного владельца, и расходы его никто не контролирует, даже если у ребенка есть диагноз «умственная отсталость», но при этом он не признан недееспособным.

Жаль только, что случаев, когда эти деньги удалось сохранить или потратить на что-то действительно полезное, — никто из специалистов или волонтеров, работающих с выпускниками детских домов, припомнить не может. Нередко выпускнику и вовсе не удается воспользоваться этими деньгами, потому что за ними начинается настоящая охота.

Кошелек или жизнь

О том, почему сиротские деньги разрушают жизни выпускников детских домов и что с этим делать, разговариваем с руководителем Центра постинтернат­ного сопровождения РООВСО «Домик дет­ства» Станиславом Дубининым.

«Начнем с того, что эти деньги — по сути «халявные», выпускник их не заработал, они просто свалились ему с неба, а значит, и отношение к ним соответствующее: их не ценят и легко тратят, — говорит Дубинин. — По большому счету «деньги» и «их роль в жизни детдомовцев» — весьма иллюзорные понятия. И получивший доступ к большой сумме выпускник начинает жить со скоростью 200 тысяч рублей в час. На что тратит? Покупает дорогие гаджеты, дарит дорогие подарки друзьям, которых в такой ситуации появляется в избытке, снимает квартиру за огромные деньги, тем более что он просто не знает реальной стоимости жилья, ходит в сауны и клубы. При этом у выпускника появляется ложное ощущение, что деньги будут всегда. Но деньги рано или поздно заканчиваются, а привычка к красивой жизни остается. Сначала отправляются в ломбарды ноутбуки и телефоны. Потом настает время брать деньги в долг. Желающие помочь с той или иной суммой найдутся всегда. Возвращать долг нечем. К должнику начинаются визиты крепких парней, включаются «счетчики», начинаются угрозы. А потом просто предлагают отработать долг. И научат как. Например, расскажут, как правильно воровать вещи из магазинов, как с них снять магнитные чипы… А если у ребенка есть жилье, например, досталось от родителей, — будут заставлять продать квартиру, обещая, что заберут только свои деньги, а на остальное можно будет купить что-то другое, более скромное. Тут уж как повезет — могут оставить и без денег, и без жилья».

История Сергея — типична. Выпускник детского дома с диагнозом «умственная отсталость» даже не удивился, когда у него внезапно появились новые друзья. Случайная встреча с одним из них на улице города оказалась роковой. Обрадовавшись встрече, новый друг обнял Сергея. А через несколько метров выпускника ждала встреча с сотрудниками полиции, которые неожиданно решили Сережу обыскать, и нашли у него в кармане… пакет с белым порошком. Как он туда попал, Сергей сообразил не сразу, зато уже через несколько минут выпускник оказался в полицей­ском участке, где ему доступно объяснили: или 500 тысяч рублей сейчас — или срок на зоне, допустим, 7 лет.

У самого Сережи денег уже не было. Полицейские доброжелательно предложили обзвонить приятелей-выпускников и попросить у них в долг.

«Выпускников «пасут», и точно знают, у кого есть деньги, а у кого нет, — говорит Станислав Дубинин. — Получить эту информацию несложно. Ребенок имеет право запрашивать информацию о количестве денег на своем счете. Узнал, похвалился лучшему другу, тот рассказал другому. Нередко охотники за сиротскими деньгами — сами выпускники детских домов.

Способов отнять деньги множество. Вот только что мы занимались одним из наших пострадавших подопечных, деньги у него ото­брали такие же выпускники, только по­старше. Налетели толпой, пригрозили, ото­брали карту и заставили сказать ПИН-код. Нам пришлось приложить немало усилий для того, чтобы разрешить эту ситуацию. Но, как правило, запуганные дети просто молчат о том, что с ними происходит».

А если это любовь?

И конечно, 18‑летия выпускника с не­терпением ждут «женихи» и «невесты». Любовь до гроба заканчивается в тот момент, когда удается выжать из «своей половинки» все деньги.

Рассказывает Ольга, выпускница детского дома: «Бабушка у меня умерла от туберкулеза, а мамка сразу же после похорон повесилась во дворе. Поэтому мы с сестрой пять, что ли, лет получали пенсии по потере кормильца, в сумме оказалось 850 тысяч. Помню, я зашла в наш бывший дом, он тогда еще не был такой руиной, села в пустой кухне… И в эту минуту дверь открылась и вошел Али. Ну тогда я не знала, что это Али, просто такой красавчик, во всем джинсовом и кожаной куртке прикольной».

Ольга мечтательно прикрывает глаза. Рассказывает, что с этого момента началась самая счастливая пора в ее жизни. Жаль, длилась недолго — ровно 12 недель. Именно столько потребовалось Али, чтобы красиво промотать 850 тысяч сирот­ских рублей и устроить Ольге нормальную беременность. Разумеется, она родила.

К Ольге на руки лезет хорошенький темноглазый мальчик. «Иди поиграй с сестренкой», — говорит она, и мальчик послушно топает к не очень чистому на вид одеялу, где ползает девочка еще меньших размеров, в тяжелом от содержимого памперсе.

Нормы контроля

Добавим, что сироте необязательно ждать наступления заветных 18 лет для того, чтобы начать проматывать деньги. По закону ребенок может получать небольшие суммы со счета на личные расходы. Например, для приобретения одежды. Разрешение несовершеннолетнему на съем определенной суммы дает опека по ходатайству главного опекуна, то есть директор детского дома. Помимо этого, всегда найдутся взрослые, готовые помочь изъять свои законные средства со счета. Они возьмут комиссию — 10%. Бороться с такими посредниками, а сейчас они активно рекламируют свои услуги, в том числе и через интернет, — невероятно сложно, поскольку никогда нет заявления от потерпевшего.

«Получается, что в масштабе страны ежегодно на ветер улетают сотни миллионов государственных денег, — комментирует Станислав Дубинин. — И государству на это наплевать. Я вижу один выход — ввести контроль за расходами выпускников, законодательно определить, на что именно можно тратить эти средства. На покупку жилья, мебели, на образование… Как материнский капитал. Его же нельзя потратить на что угодно. Возможно, стоит ввести лимит денежных средств, которые выпускник может снять в течение месяца. В противном случае эти деньги так и будут утекать в никуда.

И конечно, эти деньги манят криминалитет, аферистов всех мастей, просто вымогателей. И выпускники остаются ни с чем; приходится, когда им дают жилье, собирать по ложке и чашке даже в тех случаях, когда можно было бы и мебель купить, и ремонт сделать.

С одной стороны, система детских домов устроена так, что ребенок выходит из нее абсолютно не подготовленным к реальной жизни, инфантильным, не умеющим разбираться в людях. А с другой — государство дает этим детям большие суммы, снимая с себя всякую ответственность за то, что будет дальше».