Судьбу центрально-сибирской колонии решили в бывшей имперской столице. На экономфоруме в Петербурге РУСАЛ, алюминиевая ассоциация и красноярский губернатор Виктор Толоконский подписали некролог Красноярску. На затуманивающем сознание бизнес-канцелярите некролог называется «протокол о намерениях по созданию инновационной промышленной территории «Алюминиевая долина».

Как ни придумывай новых, сколь громких, столь же пустых названий, всегда это одно и то же: обычная промзона. Любые добавочные эпитеты к ней в условиях РФ обозначают облегченный режим жульничества — эмпирически доказано.

Суть же в том, что Красноярск терпит экологическую катастрофу, и новый проект послужит ей катализатором. Город умрет уже в обозримом будущем.

Обсуждать экономику нового проекта бессмысленно. К нам она имеет отношение очень относительное, да и карманов в гробу нету. Еще вчера речь шла об особой экономической зоне (ОЭЗ), и прибывшая в Красноярск делегация из КНР выразила намерение не только привлечь к сотрудничеству крупнейших китайских инвесторов, но и «способствовать их консолидации на территории края». И еще — что озвучили для красноярцев из сказанного китайцами: «Перспективы, которые открывает «Алюминиевая долина», очень важны для развития алюминиевого бизнеса Китая. Обнуление таможенных пошлин на импорт оборудования — ключевой фактор инвестиционной привлекательности ОЭЗ — будет способствовать росту сектора глубокой переработки металлов на территории Красноярского края».

Однако за несколько дней до питерского форума Владимир Путин наконец запретил создавать новые ОЭЗ и закрыл десять зон из уже созданных. Это никого не напугало, «Алюминиевую долину» назвали «инновационной промышленной территорией» (а могли бы и «территорией опережающего развития»), главное, что налоговые льготы от государства обещают по-прежнему. Как сообщил Толоконский, власти края создадут максимально благоприятный режим для инвесторов в производство алюминия, а «для жителей края появятся новые рабочие места, стимул для производства первичного алюминия» — именно так его цитирует ТАСС.

«Долина» будет базироваться на литейных и обрабатывающих мощностях Красноярска и Дивногорска. Ранее Олег Дерипаска доложил Дмитрию Медведеву, что «Алюминиевая долина» позволит привлечь иностранные инвестиции и технологии на 17 млрд рублей.

Отходы Дракона

Разумеется, Дерипаска ничего не решает, все зависит от воли китайцев, и они пока воздержались от подписания некролога русскому городу. Рассчитано все именно на них: КНР впечатляющими темпами закрывает грязные производства в своих городах и готова выносить их в Сибирь и на Дальний Восток.

Только два факта. Китай еще в начале этого столетия полностью закрыл все алюминиевые комбинаты, работающие по допотопной, вековой уже, технологии Содерберга (именно той, что работает в городском районе миллионного Красноярска, и вообще бульшая часть алюминия Дерипаски выплавляется именно так). В апреле 2016 года успешно прошли переговоры Минвостокразвития РФ и госкомитета по развитию и реформе КНР о переносе на российский Дальний Восток китайских промышленных мощностей в 12 отраслях, в том числе самых грязных — металлургии, химической, цементной, стройиндустрии. Ранее эти договоренности зафиксировали в меморандуме взаимопонимания по укреплению российско-китайского регионального, производственного и инвестиционного сотрудничества на Дальнем Востоке.

Показательно, что Толоконский (ему Красноярск — не родной) сделал этот шаг вдали от Енисея. Так обращаются с колониями и туземцами.

Вообще-то у Толоконского есть свой «статусный» форум — КЭФ, Красноярский экономический. Но на нем представляют, как правило, другое: генплан под девизом «Красноярск: от сырьевой и ресурсной столицы — к современному и комфортному мегаполису»; проект «Красноярск — город инноваций, партнерства и согласия» (это не сарказм, это утвержденная властями «программа позиционирования города в стране и мире»).

Впрочем, все эти детали — Дерипаска, Толоконский, китайцы и уж тем более произносимые слова — абсолютно не важны для понимания смысла. Суть же «Алюминиевой долины» проста, и она, повторю, состоит лишь в том, что благодаря ей Красноярск станет местом, для жизни непригодным.

Черное небо

Напомню, в черте города уже работает Красноярский алюминиевый завод (КрАЗ) Дерипаски. Такого больше нет нигде в мире, чтобы внутри города выплавляли по миллиону тонн алюминия ежегодно. Да еще по самым грязным технологиям. Такого больше нет нигде в мире, чтобы для города-миллионника безветрие и температуры выше плюс 25—28 становились бедствием. Красноярск стоит на речных террасах, запертых горами, и ты ощущаешь себя в душегубке, в закрытом гараже с газующей машиной или в кастрюле под крышкой. То же — зимой. Режим неблагоприятных метеоусловий (НМУ) разных степеней опасности («режим черного неба») в городе объявляют с каждым годом все чаще.

Положение усугубляет Красноярская ГЭС, обеспечивающая КрАЗ током. Благодаря преступной ошибке проектировщиков Енисей перестал замерзать на протяжении 300 км. Над рекой и над Красноярском перманентно висит туман, копящий все яды, испускаемые заводами, ТЭЦ, котельными, транспортом; этой взвесью и дышим.

Горожанам в дни и недели НМУ, а то и месяцы (например, весь минувший январь) чиновники официально рекомендуют уезжать из города или сидеть дома с закрытыми окнами, заниматься спортом исключительно в закрытых помещениях, мыть полы каждый день и промывать горло, сходив на улицу.

Еще вот что интересно: раздадут ли памятки, как заниматься спортом под «черным небом», участникам зимней Универсиады-2019? Напомню, что, согласно причудам государственной логики, именно ее не хватало Красноярску, и госмашина России добилась избрания Красноярска местом ее проведения.

В крае растет число онкобольных: только за прошлый год, по Красноярскстату, — на 2,5%. Рост болезней эндокринной системы, расстройства питания, нарушения обмена веществ — на 14,5%, болезней мочеполовой системы — на 7,2%, системы кровообращения — на 2,7%.

Пару недель назад появился 319-страничный доклад Роспотребнадзора «О состоянии санитарно-эпидемиологического благополучия населения Красноярского края в 2015 году». Только одна цитата: «При условии сохранения сложившегося уровня загрязнения атмосферного воздуха канцерогенами на протяжении предстоящих 70 лет шанс заболеть раком у жителей городов Ачинск, Канск, Красноярск, Лесосибирск, Минусинск, Норильск превышает верхнюю границу приемлемого риска для условий населенных мест. В условиях суммарного действия загрязняющих химических веществ среди жителей крупных городов края высока вероятность развития заболеваний органов дыхательной и иммунной систем, нарушений процессов развития организма».

Ответственные госчиновники, контролирующие и надзирающие органы переписывают друг у друга цитаты о «повышенном риске развития злокачественных новообразований и высокой вероятности развития заболеваний органов дыхательной системы, снижения иммунитета, обусловленных воздействием загрязненного атмосферного воздуха» из года в год. Только пишут и пишут, на этом все.

Доктор физ.-мат. наук Рем Хлебопрос прокомментировал последний госдоклад: времени, когда Красноярск станет непригодным для жизни, осталось в разы меньше. (Профессор более четверти века изучает влияние загрязнения атмосферы на рост онкологии в Красноярске, у него самого в 1986-м умерла от рака дочь. В 2012 году издана, Хлебопрос — соавтор, убийственная для миллионного города монография «Красноярск. Экологические очерки»: ученые совместили карту загазованности города с картой онкологических заболеваний.)

Замечу, что все эти высказывания делались еще до подписания документов об «Алюминиевой долине».

Миллионник и миллионеры

В любой стране, где государство не слито в столь смертной для всех прочих любви с крупным бизнесом, где государство — сдерживающий миллиардеров фактор, КрАЗ давно бы обанкротили и закрыли. Как вариант — заставили бы поменять технологии на более щадящие все живое вокруг, вынесли бы его подальше от города. Красноярцы иллюзий не питают, поэтому с просьбой спасти их от катастрофы они обратились (незадолго до Питерского форума) не к Толоконскому и не к Путину, а к генсеку ООН Пан Ги Муну и к известным своим неравнодушием к экологии актеру Леонардо Ди Каприо и правящему князю Монако Альберу II. Последний адресат объясняют еще и тем, что в Монако — куда как чаще, чем в Красноярске, — бывает Андрей Мельниченко. Его угольные ТЭЦ — вторые после КрАЗа Дерипаски загрязнители красноярского воздуха. Вот что пишут в петиции: «Красноярские ТЭЦ работают на буром угле, который стоит дешево, поскольку его легко добывать, ведь он залегает практически у самой поверхности. Однако в этом угле содержится огромное количество вредных примесей — диоксид серы, оксид азота, бензапирен, а также мелкодисперсные частицы. При сгорании они попадают в атмосферу Красноярска». Все так, добавлю со слов ученых, что там еще множество всего, например ртуть.

Можно не топить бурыми канско-ачинскими углями, можно перейти на бездымное сжигание угля при высоких температурах, можно получать газ из угля и пустить далее его на отопление, а полученный кокс — в металлургию, можно вообще отапливать весь город, лишь утилизируя то тепло, что газами выбрасывает в атмосферу КрАЗ. Технологии есть, они давно разработаны в Красноярске. Они даже работают в небольших масштабах. Но мнение профессора Хлебопроса никого во власти и бизнесе не интересует, физика Валентина Данилова, бившегося за красноярскую экологию, на 12,5 года изолировали за выдачу «гостайны» Китаю. Выйдя из тюрьмы, он сказал мне: «Слушайте, вышел из тюрьмы, впечатление, что вчера сел. Ничего не изменилось. Я про утилизацию тепла КрАЗа рассказывал в 2000 году. Умер мой друг Вадим Славин, с кем мы двигали это дело. Все давно сказано. Когда говорят, что у вас украдут идеи, отвечаю: это где-нибудь, не у нас».

Только вдумайтесь, какой позор: еще в 1981 году группа ученых, в их числе и нынешний мэр Красноярска Эдхам Акбулатов, предлагали простую идею заморозки гигантской енисейской полыньи. Экран в Дивногорске перед плотиной ГЭС. В нынешних деньгах это 200—250 млн рублей. А город бы задышал свободней. Но ни в городском бюджете, ни у владельца Красноярской ГЭС Дерипаски таких смешных сумм не находится.

Эвакуация маленькой Припяти и расселение в другом жилфонде даже для СССР было непростой задачей. Куда будет эвакуировать, что будет делать Россия с миллионным Красноярском? Понятно — никуда и ничего. На кого Красноярску надеяться? На князя Монако?

Прошлой осенью на германской верфи спустили на воду яхту Мельниченко — крупнейшую в мире, чью постройку оценивали не менее чем в 400 млн долларов. Это больше всей доходной части бюджета Красноярска на этот год (менее 26 млрд рублей). И это, безусловно, чистая риторика — задаваться вопросом, не будут ли на борту этой яхты Мельниченко сниться палаты с раковыми младенцами Красноярска? Он их и не видел, он сюда не ездит. Но именно они обеспечили ему эту игрушку.

Петицию в Монако написал и подписи собрал один блогер — Руслан Руденко, доехал с ней до Монте-Карло другой блогер — Денис Стяжкин. Это смешно, конечно. В «Спортлото» еще можно написать. Но что делать красноярцам?

Это действительно колония. В Московской области каждая деревня, где зарегистрировано не менее ста человек, может рассчитывать, что к ней проведут газ. В Красноярске живет больше миллиона таких же граждан РФ (в крае 3 млн), но им газ не положен. При этом замечу, газ вообще-то добывают не в Подмосковье, а как раз в Сибири — для всех, кроме сибиряков. И только в колонии возможно такое размещение допотопных плавильных металлургических печей — не за городом, а внутри.

Для того чтобы в Красноярск пришел газ, а КрАЗ был бы закрыт или модернизирован и вынесен подальше, нужна деколонизация и ответственная региональная власть. Несколько лет назад мощное протестное движение снизу уже не позволило построить рядом с Красноярском ферросплавный завод.