Ну вот и все. Отбегались, отпрыгались, отходились, отметались. Совет Международной ассоциации легкоатлетических федераций в субботу в Вене своим решением оставил в силе дисквалификацию Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА). Это означает, что на Олимпиаду в Рио-де-Жанейро российская легкоатлетическая сборная не едет уже окончательно.

Жесточайшее, беспрецедентное по масштабам и небесспорное наказание применено не за какое-то определенное нарушение, или даже за цепочку нарушений антидопингового законодательства, а по совокупности накопившихся у спортивной России грехов.

Если брать за основу именно совокупность — наверное, все справедливо. Понятно и жесткое применение принципа коллективной ответственности — у нас за спорт высших достижений де-факто отвечает государство, вот его-то и наказали.

Выплеснув при этом с водой не одного «ребенка», а десятки ни в чем не повинных атлетов, одновременно поставив под сомнение развитие российской легкой атлетики вообще.

Это слишком серьезно, чтобы с легкостью приветствовать завершение начатой еще полтора года назад «антироссийской» кампании. Это слишком больно, чтобы махнуть на все рукой, приговаривая: «Сгорел забор — гори и хата».

Дело и шло к тому, что никакого снисхождения России не будет оказано. Еще в ноябре, когда IAAF по рекомендации Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) отлучило ВФЛА от членства в своей семье, и впервые замаячила перспектива не попасть в Рио, «Новая газета» предупреждала: для того, чтобы восстановить статус-кво, «дорожной карте» нужны четко прописанные пункты — предельно конкретные, с определенными датами, лишенные какого-либо абстрактного посыла, не оставляющие пространства для субъективных оценок. Вот за эти пункты и надо было биться осенью изо всех сил. Но то ли авторитета не хватило, то ли недосуг было и карающим органам, и «подследственным» фигурантам.

Все прекрасно понимали, что за полгода выполнить все изложенные в ноябрьском докладе специальной комиссии ВАДА требования в отношении России — невозможно. Тем более что из доклада недвусмысленно следовало, что России следует не просто очиститься, но и кардинально измениться, сломав государственную (по мнению ВАДА) систему применения запрещенных препаратов и их сокрытия. Для этого российской стороне для начала необходимо было признать наличие такой системы, что в принципе заведомо не представлялось возможным.

В свою очередь всем комиссиям по расследованию разного рода нарушений и рабочим группам, призванным отслеживать процесс «очищения», в свою очередь, следовало в очень короткие сроки довести до логического завершения и облечь в какую-никакую юридическую форму обвинения, прозвучавшие в фильмах немецкого канала АРД, интервью и статьях, посвященных «страшному российскому допингу». И это в силу разного рода причин представлялось еще более невероятным, чем «саморазоблачение» российской стороны.

В результате полгода обе стороны старательно делали вид, что все идет по плану: расследователи расследуют и следят, а фигуранты очищаются со страшной силой. Россия выполняла предписания по кадровой очистке ВФЛА, заменив все руководство, наказывала проштрафившихся, безропотно согласилась на то, что лишенное аккредитации Российское антидопинговое агентство (РУСАДА) временно заменит британское антидопинговое агентство. Кандидатов на поездку в Рио проверяли по определенному плану, но было такое ощущение, что всего этого недостаточно. Что «им» не хватает крупной жертвы, а главное — раскаяния. Публичного, и на государственном уровне.

В этом плане никаких сдвигов не наблюдалось — на всех уровнях, самых высоких в том числе, заявлялось, что Россия вела, ведет и будет вести беспощадную борьбу с допингом. Эти прекраснодушные откровения дезавуировались новыми и новыми допинговыми скандалами, практически не прекращавшимися в течение полугода.

Атмосфера сгущалась и сгущалась, в мае достигнув апогея после мельдониевого скандала, обнародования результатов перепроверки проб Олимпиады-2008 в Пекине, Олимпиады-2012 в Лондоне и совершенно убийственных, хотя и не лишенных налета фантазии откровений бывшего руководителя московской антидопинговой лаборатории, ныне живущего в США профессора Григория Родченкова. Его обвинения в основном касались Олимпиады-2014 в Сочи, зато прямо указывали на причастность государственных спортивных и силовых структур к откровенному мошенничеству с допинг-пробами медалистов и чемпионов (о том, кто был главным исполнителем «государственного плана», Григорий Михайлович скромно умолчал).

Не все падало в копилку, не все касалось легкой атлетики, но и тех новых ингредиентов, что были подброшены в адский котел, было вполне достаточно для пессимистичных выводов по отношению к перспективам восстановления российской легкой атлетики в правах и участия в Играх. Больше того — президент Международного олимпийского комитета (МОК) Томас Бах после новой волны прямых и косвенных разоблачений не исключил того, что к Олимпиаде в Рио могут не допустить не только легкоатлетов, но и всю российскую сборную.

На специальную комиссию Руне Андерсена, похоже, не произвело впечатления даже решение нового руководства ВФЛА закрыть доступ на Олимпиаду даже тем спортсменам, кто отбыл положенные сроки дисквалификации. Сделано это было, скорее, от отчаяния.

Да, устами президента IAAF Себастиана Коэ на заседании в Вене было озвучено, что Россией была проделана большая работа по оздоровлению ситуации. Но, по мнению всех 27 членов совета — еще недостаточная для того, чтобы реабилитировать ВФЛА и допустить участие российских легкоатлетов в Олимпийских играх. Лазейку, правда, оставили — но очень странную. Отдельные россияне смогут поехать в Рио — «но они должны будут доказать, что были в системе четкого антидопингового контроля и не были причастны к российской антидопинговой системе». То есть, если исходить из этих слов, ситуация по сути вернулась к ноябрю 2015-го, и ничего в России не изменилось.

Может, и не изменилось. Но странно было надеяться, что изменится до такой степени, что удовлетворит всех. Наши, правда, уповают на субботнее заседание МОК в Лозанне, которое имеет полномочия внести какие-то коррективы в суровый вердикт и допустить какие-то послабления — например, разрешить выступить в Рио отдельным российским спортсменам под флагом МОК.

Но вряд ли стоит особо надеяться на МОК — как бы его заседание не пошло еще дальше заседания в Вене. Во всяком случае теперь ничего исключать не приходится. Начиная с субботы Россия спортивная — в положение частичного изгоя, но и до полного изгойства не так далеко.

Одни доигрались, другие заигрались. Плохо — всем. Есть ощущение не торжества справедливости, а беды.