Дмитрий Чудин из Подмосковья отбывал свой 5-летний срок в ИК-1 Республики Карелия и, по его словам, постоянно подвергался избиениям. Все началось еще в СИЗО-2 города Сегежи, где он нарушил режим — писал ночью кассационную жалобу на свой приговор. Посадили на 15 суток в ШИЗО (штрафной изолятор. — Ред.), 13 из которых он отбывал уже в ИК-1. Попав в колонии сразу в ШИЗО, он таким образом избежал карантина, где часто, как говорит Дмитрий, вновь прибывших осужденных избивают «активисты» (осужденные, сотрудничающие и выполняющие поручения администрации. — Ред.), но самого «приема» не избежал.

— Я зашел в отряд, когда никого не было, на меня просто набросились и стали бить, — рассказывает Чудин. — Зачем? А чтобы сразу было понятно, кто тут главный: в ИК-1 избивают всех вновь прибывших без исключения, в «воспитательных целях».

Основным пунктом претензий стало соблюдение «правил внутреннего распорядка», которые трактовались администрацией весьма широко. «Каждый раз, входя в одиночную камеру, сотрудники требовали, чтобы я надевал повязку «Дежурный», мол, чтобы видно было, кто дежурный. Но я в камере один», — вспоминает Дмитрий. В ответ на недоуменные вопросы его почти каждый день выводили в «досмотровую комнату» и, по его словам, избивали. «Командовали: «Ноги расставить, руки вверх!» — и били. Кричишь — затыкают тебе рот шапкой или чем еще, падаешь — заставляют встать, не можешь встать — бьют на полу. Бывало, угрожали засунуть дубинку в задний проход». Чтобы избежать избиений, как говорит Чудин, он резал вены, глотал предметы. Иногда это помогало, затем все продолжалось заново. В какой-то момент Дмитрию чудом удалось связаться с фондом «В защиту прав заключенных» и все рассказать.

— В ИК-1 это, конечно, сразу стало известно. Меня встретил зам по БОР (заместитель начальника колонии по безопасности и оперативной работе. — Ред.) и сказал, что были проверки из-за моего заявления, что я ничего не добьюсь, но лишняя суета им не нужна и поэтому меня больше трогать не будут, — рассказывает Дмитрий. Не били больше месяца. Фонду, в свою очередь, из прокуратуры написали, что Чудин наносит себе побои сам. Цитирую: «Находясь в камере, (он) наносит себе удары кулаками по бедрам, сидя на скамье».

— За неделю до освобождения прокурор по надзору кричал мне: «Ты до Москвы не доедешь!», а оперативники мне прямо сказали, что на станции мне наркотики могут подбросить. Я очень боялся, родных попросил все карманы зашить в одежде, которую они мне на освобождение пришлют.

История Дмитрия Чудина не самая страшная и совсем не редкая — правозащитные организации получают тысячи сообщений о пытках и насилии в колониях и СИЗО. Из года в год крутится бессмысленное колесо: «Жалоба — проверка по жалобе — «нет оснований для возбуждения уголовного дела», «нарушений не установлено». Из года в год из колоний и СИЗО выходят изувеченные люди. Кому везет — живыми, других забирают родные — на погост.

Редкое дело попадает в резонанс, еще реже — кто-то из мучителей получает приговор. Что касается генералов, то они всегда ухитряются избежать хоть каких-либо потерь. К примеру, генерал Александр Гнездилов, возглавлявший УФСИН по Саратовской области, в 2012 году заявил на пресс-конференции, что уйдет в отставку в случае установления вины его подчиненных в убийстве осужденного Артема Сотникова. Через два года, 11 апреля 2014 года, приговором Энгельсского районного суда бывшие сотрудники ИК-13 были признаны виновными в убийстве Сотникова и получили от 9 до 12,5 года строгого режима. Генерал же Гнездилов ушел не в отставку, а на повышение в центральный аппарат ФСИН, чтобы затем, очевидно, повысив квалификацию, вернуться обратно, в Саратовскую область на ту же должность.

При расследовании гибели Сотникова УФСИН усиленно отрабатывало традиционную для них версию «падения с лестницы», но, благодаря активной позиции матери погибшего и общественному контролю, дело удалось довести до конца.

Случай — один из сотен. Потому что обычно либо самих осужденных, если живы, либо их родственников, если исход летален, — «убеждают» отказаться от жалобы. Ну либо проверяющие органы «верят» в историю с лестницей.

24 января 2014 г. члены ОНК Свердловской области в камере ШИЗО одной из местных колоний обнаружили Юсупа Т. со следами побоев (опухшие руки с кровоподтеками, обработанные зеленкой). При встрече с адвокатом Юсуп пояснил, что после прибытия в ИК-5 его поместили в бокс, в котором он просидел три дня. После был переведен в вольер для собак, который находится рядом с дежурной частью, — просидел там сутки. Затем его перевели в камеру ШИЗО, где приковали наручниками к решетке двери. В таком положении он находился 10 дней. Отстегивали только на время приема пищи и на ночь, чтобы мог поспать на полу. Выводили голым на улицу, бросали в снег и обливали водой, укладывали на ледяной асфальт, затем сотрудники садились на него, приговаривая, что он скоро заболеет туберкулезом и умрет. В прогулочном боксе его пристегивали наручниками к арматуре, к которой подсоединяли электрический ток. Увы, после вмешательства ОНК и начавшейся проверки осужденный отказался от всех претензий к сотрудникам колонии.

И опять Саратовская область, куда вернулся генерал Гнездилов. 12 августа 2015 года в СИЗО-1 скончался Леонтьев Николай Петрович, 1978 г.р. Он прибыл туда пятью днями ранее транзитом для дальнейшего содержания под стражей в СИЗО-2 города Вольск. На теле Леонтьева были обнаружены многочисленные гематомы, хотя причинами смерти названы: «Острая коронарная недостаточность. Синдром внезапной смерти» (вообще-то чаще всего свойственный младенцам до года). Родственники Леонтьева обращались в прокуратуру и следственные органы: в возбуждении дела отказали, а в ответе прокуратуры Саратовской области говорилось, что Н.П. Леонтьев потерял сознание и упал на кровать в камере после выхода из туалета, что и «вызвало указанные телесные повреждения». В итоге смерть Леонтьева «наступила от острой коронарной недостаточности». По поводу повреждений и гематом на теле говорилось, что они «не расцениваются как вред здоровью и образовались в результате падения последнего с высоты собственного роста и ударе о стойку кровати и последующего удара о пол помещения».

Это — всего лишь несколько историй из тысячи, в отставку никто не ушел, а осуждены — единицы. Но у этих историй есть и продолжение: когда заключенные все-таки пытаются отстоять свои права, то последствие их жалоб — возбуждение уголовных дел по клевете. Об этом — в ближайших номерах «Новой газеты».