Эмиграция встретила пакт о ненападении с сомнением и отвращением. Одни, симпатизирующие Гитлеру, считали, что он изменяет идеалам антикоммунизма, другие, убежденные демократы, видели в союзе двух тиранов угрозу цивилизации. Но когда Гитлер напал на Сталина в 1941 году и Сталин вступил в союз с Атлантическими демократиями, положение вновь изменилось — одни (филонацисты) жаждали поражения СССР, другие его победы и либерализации или перерождения Совдепии в «нормальную» Россию.

Первых было больше в Югославии и Германии, вторых — во Франции и Англии. Далеко не все сохранили трезвость взгляда. Многие хотели обманываться на счет Гитлера и обманывались, другие хотели обманываться на счет Сталина. Победа над Гитлером и разыгрывание имперской русской карты Сталиным неожиданно пленило очень многих. В 1945-47 годах лозунг «домой в Россию» звучал по всей Европе и Китаю. К 1948 году вместе с Берлинским кризисом исчезли эти патриотические настроения.

Русская эмиграция в большинстве своем изжила «советизанство» и возобновила сопротивление большевизму, в чем ей очень помогла «вторая волна» эмиграции, знавшая жизнь в СССР и тов.Сталина не по наслышке. Но как же стойкие антикоммунисты могли поддаться такому прельщению? Почему портрет убитого большевиками царя Николая II сменился в гостиных и детских на несколько лет портретом Сталина? Обезумливание политическим соблазном, как можно видеть, не следствие «совка» и не явление сегодняшнего дня. Но почему это произошло с русскими людьми в 1943-47 в Париже и Харбине?

Об этом — в лекции профессора Зубова.