На этой неделе состоялись два выездных заседания по делу об акции Петра Павленского «Свобода», которую художник с двумя соавторами провел 23 февраля 2014 года в поддержку киевского Майдана, — подожгли баррикаду из покрышек на Малом Конюшенном мосту в Санкт-Петербурге, а затем подняли украинские флаги и били палками по железным листам. Следствие квалифицировало эти действия как «вандализм по мотивам идеологической вражды».

Только судебные заседания стали продолжением художественной акции.

А так как Павленский сейчас содержится в Бутырке по делу о поджоге двери ФСБ (акция «Угроза. Горящие двери Лубянки»), судебное разбирательство по «Свободе» пришлось перенести из Петербурга в Москву, в Преображенский районный суд. Для этого в Москву приехали судья Яна Никитина, прокурор Артем Лытаев и адвокат Светлана Ратникова.

26 апреля в суде, как это обычно бывает на политических процессах, все было нервно: приставы тщательно досматривали журналистов, в зале целую скамью отвели для конвойных. Итог: в маленький зал попали единицы из представителей СМИ. «Уберите диктофон со стола прокурора!» — нервно одергивал пристав австрийского журналиста. «Да мне не мешает, оставьте», — улыбнулся прокурор Артем Лытаев.

Заседание началось неожиданно: судья Яна Никитина предложила закрыть дело за истечением срока давности, но поскольку такое прекращение дела не является реабилитирующим, спросила мнение подсудимого.

«Я все вам уже сказал. У меня регламент молчания», — ответил Павленский. «Возражений от подсудимого не поступило», — с заметным облегчением произнесла судья. Но хорошее настроение тут же было испорчено адвокатом Дмитрием Динзе, который заявил, что его подзащитный сообщил ему в СИЗО о своем несогласии с прекращением дела за истечением срока.

В перерыве Динзе пояснил «Новой» позицию Павленского: «Этот суд для него не суд. Это продолжение его художественной акции. И она должна дойти до конца».

В итоге дело прекращать не стали и начали просматривать видеозаписи «с места происшествия». Два часа невыносимой скуки закончились перебранкой процессуального свойства: по поводу назначения следующей даты заседания. Павленский опять не отвечал на вопросы судьи, и в какой-то момент та не выдержала: «Я не для того приехала из Петербурга! — возмутилась она. — И я не могу понять, как мне вклиниться в аншлаг Павленского» (имеются в виду процессы в других судах, в частности, уголовное дело о поджоге двери ФСБ и заседания по продлению меры пресечения. — Ред.).

«Это не мы создали эту ситуацию. Благодарите следователя Соколова», — парировал адвокат Дмитрий Динзе.

О дате все-таки договорились, и на следующем заседании защита устроила допрос свидетелей. Поочередно в зал входили три женщины в весьма экстравагантных и смелых нарядах. Все трое высказывали свое отрицательное отношение к акции «Свобода». При этом свидетельницы не скрывали, что их участие в процессе оплачено, а также, что саму акцию они видели только на видеоролике. Ко всем троим, по их словам, подошел в кафе молодой человек и предложил поучаствовать в суде.

Так, жгучая брюнетка Елена в черной юбке с разрезом до бедра пояснила, что акция Павленского — это «осквернение», которое «надо делать в закрытых помещениях». Блондинка Ирина в коротком красном платье и черных сапогах придерживалась того же мнения: «Да, то, что я видела, это осквернение: и покрышки эти, и железки». Отвечая на вопрос прокурора, нарушают ли действия Павленского нормы морали, дама ответила: «В центре города такое… Конечно, нарушают». Последний свидетель — обладательница распущенных черных волос в розовом платье по имени Дана — по просьбе адвоката дала оценку понятиям «вандализм» и «осквернение»: «Вандализм — это кладбища, кресты. Осквернение — это то же самое, но в церкви». Однако Дана не посчитала акцию Павленского «осквернением»: «Ну в принципе, нет, нет же вреда, мост не пострадал». Художником Павленского она тоже не считает: «Он же не рисует картины с ромашками».

После окончания заседания Павленский заявил, что это были ночные бабочки, которым он заплатил, чтобы они пришли и дали показания. А адвокат Динзе разъяснил суть перформанса: его подзащитный специально позвал свидетелями в суд свободных людей, которые показали, что «вандализм» и «осквернение» — это понятия оценочные.

После допроса эпатажных свидетелей защита огласила ряд документов. Была зачитана характеристика Петра Павленского, данная писателем и кинодраматургом Владимиром Нестеренко: «Если кратко, одним словом охарактеризовать искусство Павленского, я бы выбрал слово «смелость». Заключение психолога информировало о том, что Павленский «творческий, изобретательный человек, идеалист, не агрессивен, ему свойственны интуитивность, независимый взгляд, творческая ориентированность, оригинальность высказываний». В социогуманитарном исследовании специалиста Дмитрия Дубровского говорилось, что акции Павленского исключительно художественные, и в них нет разжигания ненависти, призывов к насилию. В заключении психиатра Владимира Менделевича указывалось, что Павленский не страдает психическими расстройствами. Ну и наконец, в исследовании специалиста-культуролога Иванова акция «Свобода» называлась «синтетическим художественным актом, отражающим тенденции современного искусства».

Следующее заседание в Преображенском суде Москвы состоится 16 мая. Защита Павленского обещает представить в качестве свидетелей уже «другой слой населения».