22 апреля Госдума будет выбирать нового уполномоченного по правам человека в Российской Федерации. Претендентов на этот пост — пятеро, причем своих кандидатов не выдвинули ни президент Владимир Путин, ни фракция думских единороссов. Казалось бы, радоваться надо, что «пост омбудсмена отдан думской оппозиции», как пишут сервильные издания. Однако изучение перечня кандидатов показывает, что радоваться совершенно нечему: представление о правах человека, которые надо защищать, у них весьма своеобразное. И не обещающее ничего хорошего в случае их избрания.

Об одном из кандидатов — генерал-майоре МВД Татьяне Москальковой — «Новая газета» уже рассказывала. С карательно-запретительным опытом и инициативами там все в порядке — неважно с опытом защиты граждан от произвола (в том числе, от произвола «силовиков»).

Кто еще идет в омбудсмены?

Сразу трое представителей ЛДПР — партии, которую до сих пор никто не оскорблял подозрением в приверженности правам человека. Это депутаты Госдумы Иван Сухарев и Антон Морозов (только что получивший мандат вместо ушедшего в состав ЦИК Сергея Сироткина) и экс-депутат, экс-министр труда и социальной защиты, а ныне сенатор Сергей Калашников.

И четвертый — депутат Госдумы от КПРФ (в этой партии отношение к правам человека, мягко говоря, тоже специфическое) Олег Смолин.

Репутация у них у всех разная, как и политическая история, но в правозащитной деятельности никто из них ранее замечен не был.

Зато замечены они, судя по системе анализа поименных голосований на думском сайте, в голосованиях за такие «антиправозащитные» законы, как закон об НКО — «иностранных агентах».

И Сухарев, и Калашников, и Смолин его охотно поддержали. Морозов, как уже сказано, депутатом тогда не был, но 100-процентное голосование фракции ЛДПР по этому вопросу (как и по многим другим) показывает, что будь он в Думе — его голос присоединился бы к общему хору.

Если говорить о другом «антиправозащитном» законе — «законе подлецов» (он же закон о запрете иностранного усыновления), то юрист Сухарев и вовсе — один из его инициаторов. Но он вообще примечательный депутат: расценивал требования дать русскоязычным детям в Башкирии возможность полноценного изучения русского языка как… разжигание межнациональной розни (!). При том, что именно ЛДПР обожает заявлять о себе как о последовательном защитнике русских, в том числе за границей, а Сухарев, как и его товарищи по партии, — ярый сторонник мифической «Новороссии» на востоке Украины.

Сергей Калашников также уверенно голосовал за «закон подлецов». И практически вся фракция КПРФ. Правда, стоит заметить, что Олег Смолин был одним из очень немногих депутатов, кто голосовал «против» (вопреки подавляющему большинству своей фракции).

Третий «антиправозащитный» закон — об ужесточении правил проведения митингов и демонстраций и об усилении ответственности за участие в «несогласованных» публичных акциях — практически единогласно поддержала фракция ЛДПР, в том числе Сухарев и Калашников. Смолин и здесь, что нельзя не отметить, голосовал «против». Но тут позиция всей фракции КПРФ была отрицательной.

А вот по закону о наказании за «пропаганду гомосексуализма» Сухарев, как и Калашников, в голосовании не участвовал (практически вместе со всей фракцией ЛДПР). Зато Смолин на этот раз голосовал «за» — как и все коммунисты.

Наконец, пресловутый закон о наказании за «оскорбление религиозных чувств», последовательно критиковавшийся правозащитниками. Сухарев и Калашников проголосовали «за», Смолин в голосовании не участвовал…

Мнение правозащитного сообщества, предлагавшего таких кандидатов в омбудсмены, как Владимир Лукин (ранее уже занимавший этот пост), уполномоченные по правам человека в Санкт-Петербурге Александр Шишлов и в Пермском крае Татьяна Марголина, или бывший самарский омбудсмен Ирина Скупова, — ни думскими фракциями, ни президентом учтено не было.

И теперь выбирать федерального омбудсмена предстоит из тех, кто, мягко говоря, для этого поста не слишком подходит. Полагая права человека то ли «происками Запада», то ли «русофобской выдумкой», то ли «буржуазным извращением», то ли просто «ересью», не соответствующей «национальным традициям».

Если выбирать меньшее из зол — наверное, таким представляется кандидатура Олега Смолина. Но у него, судя по всему, шансов не так много.

Куда больше шансов увидеть на месте омбудсмена Москалькову или Калашникова. Что заставит правозащитное движение в стране просто перестать обращаться за помощью к соответствующему государственному институту. Да и гражданам надеяться на такого омбудсмена особо не придется.