Речь идет все о том же, наделавшем шума в прошлом году, договоре о намерениях между руководством Забайкальского края и странным китайским инвестором о долгосрочной аренде земель и строительстве масштабного лесоперерабатывающего комплекса. Правда, выяснилось, что инвестору — компании по производству швейных машинок — все это было нужно ради биржевой игры, а в России годной земли не нашли, да и леса не осталось. Потому будут рубить последнее

Зеленая революция на заднем дворе

Руководство Китая в прошлом году наконец-то полностью запретило рубки на миллионах гектаров тайги Большого Хингана — горной цепи на границе с Россией. Взамен выделило этим лесным областям щедрые субсидии на поддержание экосистемных услуг — они теперь производят чистые воду и воздух — самые дефицитные в Китае продукты. Глава Большехинганской лесопромышленной группы (леспромхоза по-нашему) Сяо Цзянчун вместо рапортов о рубках теперь должен отчитываться о восстановлении лесных экосистем, о количестве приехавших экотуристов, сборе и переработке грибов и ягод.

Но и перед лицом суровой зеленой реальности товарищ Сяо все равно не хочет сдаваться: «Мы не бросим любимого дела, мы выйдем на международный уровень и постепенно возродим Большехинганский леспромхоз за рубежом, расширяя добычу леса в Гайане и России…» — заявил он на пресс-конференции.

Эффективность охраны лесов в КНР засвидетельствована не только докладами на партийных пленумах, но и мониторингом из космоса. В научной статье, опубликованной в марте 2016-го, Андреас Вина с соавторами из Мэрилендского университета беспристрастно констатируют: за последние 10 лет прирост деревьев многократно превышает убыль в большинстве районов Китая. И действительно: например, в находящемся супротив нашего Могочинского района Забайкальского края уезде Мохэ создан форпост «экологической цивилизации». Здесь охраной лесов от пожаров занимаются четыре хорошо укомплектованных техникой отряда численностью 2200 человек. В основном это те же мужики, что раньше рубили лес и не уехали на лесозаготовки в Сибирь. В результате здесь фиксируется 10 возгораний в год, а до пожара дело просто не доходит.

Безлюдный лес пышно зеленеет, теперь уже и представить сложно, что всего 20 лет назад Большой Хинган был одной большой рукотворной плешью, возникшей в результате пожаров и рубок, его объявили даже зоной экологического неблагополучия.

Воодушевленный успехом охраны естественных лесов на Хингане премьер Ли предложил в начале марта, на заседании Всекитайского совета народных представителей (ВСНП), объявить полный мораторий на рубки во всех природных лесах уже к 2017 году. Цена вопроса — 49 миллионов кубометров древесины в год, столько в 2014 году поставляли природные леса Китая. Расплатятся же по этому счету не столько новые лесные плантации (чтоб их заложить и вырастить, уйдет 25—40 лет), сколько леса других стран. Учитывая, что Большой Хинган производил в год лишь до 5 миллионов кубометров кругляка, можно сказать, что за границей, то есть в основном у нас, придется основать не один, а с десяток новых Большехинганских леспромхозов.

10 лет полярных страданий

И к этому, кстати, уже все готово. Так, еще в начале 2000-х годов по специально открытому «сезонному пограничному переходу» Покровка — Лоугухэ стали ввозить с российского берега Амура лес-кругляк. Рубили самое вкусное, восстановлением не занимались, всякие правила тоже игнорировали: кругом могочинская тайга — кто спросит. Переход был в фактическом управлении частных фирм видного областного бизнесмена Константина Нагеля, но его с треском закрыли московские власти, выявив в ходе федеральной проверки нарушения за гранью приличий.

Чувствуя, что просто тянуть из России кругляк больше не дадут, китайский Большехинганский леспромхоз учредил 10 лет назад государственную акционерную компанию «Синбан», а правительство провинции Хейлунцзян заключило с Читинской областью договор о комплексном освоении приграничных лесов. Договор предусматривал создание Амазарского завода для производства 400 000 тыс. тонн целлюлозы в год и лесопильных производств, способных вместе переработать более 2 миллионов кубометров «низкосортной» древесины ежегодно. Российской «дочкой» от этого брака стало ООО ЦПК «Полярная» со 100%-ным китайским капиталом и конторой на станции Амазар.

20% акций «Синбана» взял себе основатель — Большехинганский леспромхоз, 20% получила за умение брать кредиты провинциальная компания по развитию международного сотрудничества «Лунсин», а 60% купила некая контора «Чжецзянское торгово-инвестиционное ООО «Фуцзинь», принадлежащая инвестхолдингу «Золотая лошадь». Эту последнюю и выдавали российским партнерам за «главного компетентного инвестора», который должен был вложиться в стагнирующие регионы нашей страны. Правда, главным активом ООО «Фуцзинь» был гостиничный бизнес, и целлюлозой эта компания отродясь не занималась.

Примерно миллион гектаров леса взяли в аренду полдюжины компаний — «внучек» «Синбана», соучрежденные все тем же печально известным бизнесменом Нагелем. Они исправно платили за аренду и почти ничего не рубили. Первые пять лет хозяева «Полярной» демонстративно гноили лес на складах посреди Амазара и уныло требовали у России заново открыть пограничный переход, ибо иначе нет им рентабельности. Это было явным признаком того, что китайские товарищи, скорее всего, хотели просто вывозить российский кругляк, чем строить что-то лесоперерабатывающее. А часть наблюдателей до сих пор уверена, что интересовал «инвесторов» даже не лес, а кратчайшая дорога к наиболее пустынному участку Транссиба и автотрассы № 1. Уже десять лет назад китайцы впервые заявили о готовности построить за свой счет в этой глуши мост через Амур, но российские власти с закономерной подозрительностью отнеслись ко всем этим посулам и переход так и не открыли.

Неуступчивость российской стороны принесла свои плоды: компания «Лунсин» получила под проект Амазарского ЦЛПК заем у Банка развития КНР, и «строительство «Большого Хингана» за рубежом» началось. Три года назад с большой помпой открыли первый роботизированный лесопильный цех, он распилил несколько бревен и сразу получил предписания от пяти российских комиссий об устранении недоделок, исправление которых длится по сию пору. На важнейшем для района притоке Амура — реке Амазар — без экологической экспертизы начали строить огромную плотину — для обеспечения водой «предприятия с оборотным водоснабжением». Дальше — больше: для дополнительного обеспечения комбината сырьем запланировали отдать земли традиционного природопользования эвенков в соседнем Тунгиро-Олекминском районе.

Жители пытались добиться независимой оценки опасности этого предприятия, но начинание получило статус приоритетного инвестпроекта Минпромторга, что скостило вдвое налоги и выплаты в российскую казну. К 2015 году на территории, отданной на заклание, уже высились здания цехов, складов, очистных сооружений и гаражей. Но тут окончательно иссякли кредиты, и никто не хотел дальше поддерживать долгострой. Согласно аудиту, представленному в 2015 году на Шеньчженьскую биржу, предприятие в плюсе: долгов всего 2 миллиарда юаней (т.е. 24 миллиарда рублей), а активов на 270 миллионов юаней больше, но это все пассивные активы — недостроенный Амазарский завод посреди тайги.

Тогда-то неунывающий гендиректор «Синбана» Сюй Цзяньчу на очередной встрече с (теперь уже бывшим) губернатором Ильковским сказал примерно следующее: «Господин начальник, просто под лесной комбинат денег нам больше никто не даст, давайте используем популярную в КНР тему сельскохозяйственных баз за рубежом. Комплексное лесо-сельскохозяйственное освоение приграничья подходит под приоритеты программы «Шелковый путь» — китайское государство поможет нам найти частного инвестора». Губернатор сказал «да» и пошел искать землю, тогда как Сюй Цзяньчу пошел искать инвестора.

В какой скандал эта афера вылилась в России, читатели хорошо знают из расследования Зинаиды Бурской. Не нашел еще губернатор земли, годной к аренде (да и искал ли?), как на ее защиту вышли на демонстрации коммунисты и патриоты всей России. Они обвиняли Ильковского в намерении продать Родину в размере 115 тыс. га, заросших бурьяном, напрочь забывая, что его предшественник Гениатулин уже отдал тем же китайцам более миллиона га лесов.

Теперь попробуем понять, как это начинание работает с китайской стороны.

Швейная машина допэмиссии

В марте 2016-го группа «Чжунцзе» (Zoje Resources Investment Co), известная как крупный производитель неплохих швейных машин марки Zoje, опубликовала самоотчет: «НашаСтратегия — в диверсификации: так как доходность от производства швейных машин падает, мы вынуждены искать способы устойчивых инвестиций. Поэтому мы объявили в 2015 году закрытую допэмиссию акций, чтобы приобрести несколько перспективных сельско- и лесохозяйственных проектов, компанию «Синбан» и Амазарский завод по производству целлюлозы и пиломатериалов. Когда эмиссия увенчается успехом, мы приступим к развитию этих новых для нас видов деятельности…»

Для обеспечения допэмиссии акций «Чжунцзе» родила 100%-ную «дочку», лукаво именуемую в российских забайкальских СМИ как «Чжецзянская инвестиционная компания «Хуа Э Синбан». Вездесущий Сюй Цзяньчу ее возглавил и подписал с администрацией Забайкальского края абсолютно никого ни к чему не обязывающий меморандум об аренде дешевой земли в семи далеких районах. Как теперь понятно, главной задачей участников было громко восхвалить «прорыв Хуа-Э в сотрудничестве», чтобы обеспечить во время допэмиссии скупку акций компании по производству швейных машинок далекими южнокитайскими лохами.

В нанятой для промоушена прессе будущим акционерам расхваливали «экологически чистый проект, который предполагает выращивание фуражной пшеницы на 64 000 га для прокорма 600 тыс. голов свиней и 100 тыс. овец, а также — обработку мяса и отходов в едином цикле».

Сотрудник исследовательского центра при минсельхозе КНР Чжан Жаосин пояснил нам, что в этой «панаме» не было злого умысла: «Вы же поймите, государство и инвесторы поощряют гигантские проекты. Иначе им денег не видать…»

Интерес к «Чжунцзе» был сильно подогрет лавиной статей и привел к существенному повышению стоимости акций в момент проведения допэмиссии в конце июня прошлого года. И «Чжунцзе» опубликовала первое непубличное предложение для 10 своих акционеров — дополнительную эмиссию до 1,3 млрд акций с общей ценой не более 8,2 миллиарда юаней. Покупатели акций не имеют права перепродать акции в течение 36 месяцев. За первую неделю было скуплено акций более чем на 4 миллиарда юаней.

Но на российской стороне к тому времени репутация сельхозначинания была уже безнадежно испорчена «патриотическим» скандалом, который широко транслировался китайскими СМИ. Вскоре сайт минкоммерции КНР печально констатировал: «Из России нам пишут, что, так как в положенный срок китайский партнер не представил конкретных предложений, то правительство края так и не рассматривало в деталях возможность выделения земли…» К сентябрю стоимость акций «Чжунцзе» с 12 юаней опустилась до 7.

Без земли не получилось, а без леса сможете?

Но 17 ноября 2015 года правительство Забайкальского края вдруг объявило о создании рабочей группы для доработки проекта соглашения между правительством Российской Федерации и правительством Китайской Народной Республикой о совместном строительстве и эксплуатации пограничного мостового перехода через реку Амур в районе пункта пропуска Покровка — Лоугухэ. Новость о том, что «переход оживает», вскоре подхватили китайская пресса и финансовые аналитики, и это вряд ли случайное совпадение.

Именно в ноябре «Чжунцзе» предприняла вторую попытку допэмиссии. Из инвестиционного пакета предложений были убраны русские свиньи. Сведение русского леса под корень теперь уравновешивалось интенсивным разведением грибов в провинции Юннань. Пакет похудел до 4,9 млрд юаней, но зато акции снова выросли в цене до 13 юаней — не без помощи новости о пограничном переходе, и эта высокая цена продержалась на бирже до середины декабря.

Детальный результат продажи акций нам не известен, но предполагаем — он был не блестящим, поскольку в целом группа «Чжунцзе» закончила год с почти полумиллиардным убытком и существенным падением всех других показателей.

От проекта вскоре отошли его главные основатели и крышеватели: Комиссия по развитию и реформам провинции Хейлунцзян официально объявила 3 марта на своем сайте, что хочет продать свою долю в Амазарском недострое, которой владеют Большехинганский леспромхоз и Корпорация Лунсин. Для этого компания «Хуа Э Синбан» (уже лишенная иллюзорных свиней, но возглавляемая все тем же неунывающим Сюй Цзяньчу) от имени группы «Чжунцзе» в марте 2016-го привлекла 210 миллионов юаней в трастовых фондах для выкупа 35% компании «Хейлунцзянская ООО Синбан». Те же фонды выделяют до 240 миллионов в кредит для развития ООО. И видимо, на использование именно этих денег «Синбаном» получено 25 марта разрешение минкоммерции КНР. На днях следует ждать бравурных реляций о «вступлении в решающую фазу» проекта Амазарского ЦЛПК и энергичного наступления на окрестные леса, реки и территории традиционного природопользования эвенков.

Беда только в том, что воссоздание китайского леспромхоза «Большой Хинган» в пограничном с ним Забайкальском крае России все равно не получится. По причине банальной и страшной — в Забайкалье уже нет леса, чтобы поддерживать крупные лесопромышленные предприятия. Все ресурсы на самом деле (а не в бумагах) серьезно истощены рубками времен вывоза в Китай кругляка и катастрофическими пожарами последних 15 лет.

Проанализировав 200-километровую зону вокруг Амазара, Алексей Ярошенко из Лесной программы «Гринпис России» с сотрудниками наглядно показали, что для удовлетворения заявленной «Полярной» потребности в древесине имеющейся в наличии сырьевой базы может хватить примерно на 10—15 лет, и только при условии, что за это время не произойдет никаких катастроф. А при нынешнем уровне охраны лесов Забайкальского края от лесных пожаров спасти эти леса от новой катастрофы на протяжении целых 10—15 лет может только чудо…

Но оптимистичный китайский аудит 2015 года пророчит «Полярной» срок окупаемости 12,25 года при фантастической 50%-ной рентабельности. А это значит, что, с большой вероятностью, китайское предприятие выберет под ноль всю доступную в округе древесину и закроется, даже и не окупившись.

Владельцы акций группы «Чжунцзе» пока еще не знают, что в действительности они купили. Но что нам до них…

А вот если и дальше региональные власти и контролирующие федеральные органы продолжат закрывать глаза на назревающую катастрофу, то пророчество главы китайского леспромхоза Сяо Цзянчуна о «Большом Хингане» за рубежом» сбудется в самом зловещем виде: территория Забайкальского приграничья превратится в сплошную мозаику из вырубок и горельников, а китайские соседи будут говорить приезжим экологическим туристам, указывая на страну на другом берегу: «Глядите, там прямо как у нас четверть века назад — зона экологического бедствия».