17 марта. Премьера рок-оперы «Преступление и наказание». Режиссер Андрей Кончаловский. Музыка Эдуарда Артемьева. Московский театр мюзикла

Эта история растянулась на сорок лет. Уезжая в 1980-м в Штаты, Кончаловский оставил композитору Артемьеву либретто, написанное им совместно с Юрием Ряшенцевым и Марком Розовским. Тридцать лет Артемьев работал над оперой, и только в 2007-м она вышла в виде аудиоальбома на двойном компакт-диске.

Их «Преступление» пытались поставить много раз в разных театрах мира, в том числе и в Москве. Сочетание, казалось бы, дикое — Достоевский и мюзикл. А тем более — Достоевский и рок-опера. Но с другой стороны, Федор Михайлович необыкновенно экспрессивен, а это очень современное и очень эстрадное качество. «Нам пришлось отказаться от многого из того, что было в романе, — говорит Кончаловский, — и в то же время мы не отказались ни от чего. В свое время Достоевский сказал, что можно делать что угодно, главное — сохранить дух его романа. Это и было нашей задачей».

Неожиданностей в опере навалом. Партию следователя Порфирия Петровича исполняет Ефим Шифрин (а всего задействовано более 60 артистов). Старое либретто переработано, время действия теперь плавающее — то ли прошлое, то ли настоящее, то ли будущее. Приглашены западные хореографы. Декорации вообще изготовлены в Лондоне. И, как это сейчас принято, используются новейшие технологии — 6D-видеомэппинг при помощи 12 проекторов. Это значит, что изображение проецируется на движущиеся предметы. В России о таком мало кто слышал, это та самая технология, которая использовалась на концертах Мадонны и представлениях Cirque du Soleil.

18 марта. Постсоветский психоделический твист. Группа «Громыка» представляет свой новый альбом. Рюмочная «Зюзино». 19.00

«Говорил я вам — не прислушались. А так и получилось, как говорил я вам!» Это главная сенсация сезона. Вокалист в костюме члена политбюро, с нарисованными бровями. Мощный голос, взывающий к духам Эдуарда Хиля и молодого Магомаева. Шапка-пирожок, лицо каменное. Такой стильной и веселой пародии, какую изготовила группа «Громыка», не было в нашем роке со времен «Авиа» с их «Сомненья все долой. Проснись и пой!», то есть лет двадцать пять. Аж с самой перестройки.

Была когда-то в Петрозаводске группа «Револьвер». Собственно, главная карельская группа. Играли нечто роллингстоунзообразное, пели про девушек и цветы. Весело, талантливо, но без оглушительного успеха. Так вот, «Громыка» — это они и есть, это их концептуальный проект. Стиль называется «политбюро-рок». Что, в общем-то, естественно и своевременно. Если в стране стало так много советского, то неизбежно должен был появиться и соц-арт.

Самое удивительное, что под них можно танцевать. Никакого занудства, очень бодрая и жизнерадостная музыка. Твисты, немножко панка, немножко итальянской эстрады… И конечно, много цитат. И музыкальных, и текстовых: «Может быть, когда-нибудь мы встретимся опять» (это, например, из Пугачевой). В текстах абсурд так и прет: «Я вышел из холла неотразимо голый. Здесь пепси и кола. Но от вас какой-то холод или холодец». Это традиция группы «Центр» и «Звуков Му». Казалось, она никогда не возродится, а вот возродилась на новом уровне, в новые времена.

Главные хиты: «Мужчина моего начальника», «Индейцы-ковбойцы», «Метание копьем», «Говорил я вам»… Но это далеко не все, что у них есть в загашнике. Проект как минимум не одноразовый. Уже написан материал для второго альбома. И это хорошо. А то что-то застоялся наш шоу-бизнес.

17 марта. В российский прокат выходит фильм Александра Сокурова «Франкофония»

Новая картина Сокурова — насквозь европейская. Если и есть в ней что-то русское, то только сам режиссер. История проста: во время войны два заклятых врага, немец и француз, договариваются о том, чтобы спасти шедевры главного европейского музея, парижского Лувра. Конечно, это метафора. Речь не о Второй мировой и даже не о Лувре, хотя он, безусловно, главный герой «Франкофонии».

Что важнее — культура или человек? Стоят ли произведения искусства человеческих жизней? Что такое цивилизация и как ее спасти? У Сокурова нет ответов, только вопросы, но задает он их как нельзя вовремя. Это то, что сейчас волнует всех, по крайней мере, в Европе.

Фильм начинается с сеанса скайп-связи с капитаном тонущего судна, перевозящего мировые шедевры. «Представим себе ковчег в океане, — говорит Сокуров, — с людьми и великими произведениями искусства на борту — книгами, картинами, музыкой, скульптурой и т.д. Обшивка не выдерживает, трещит по швам. Что мы будем спасать? Жизни? Или безмолвные и невосполнимые свидетельства прошлого? «Франкофония» — реквием по исчезнувшему, гимн человеческому мужеству и духу, и тому, что объединяет людей».

Фильм снят в смешанной манере: есть игровые куски, есть чисто документальные, есть компьютерная графика. Это тоже своего рода ковчег, каждой твари по паре. Правит им режиссер виртуозно. Его мастерство уже оценили критики на Венецианском кинофестивале. Ощущение, что он просто разговаривает с тобой и как бы приводит разные аргументы: вот история спасения Лувра, вот мы сегодня, а вот как это было еще вчера… Возможно, за этим мультижанровым разговором вообще будущее кинематографа. И это будущее уже началось.