Один из самых больших в мире храмовых комплексов, посвященных древним языческим богам, находится на территории России. Его площадь — более 207 гектаров. Он расположен в Северо-Восточном административном округе Москвы. Называется это удивительное место — ВДНХ.

Москва вообще полна таких привычных мест, о сути и значении которых мы забыли думать. И точно так же, как мы привыкли не думать о том, что в самом сердце нашей Родины находится индейская погребальная пирамида с мумией Великого Вождя, привыкли мы и к ВДНХ: к проекту прекрасного будущего, которое в наше время должно было случиться, но так и не случилось. К кафедральному собору коммунизма.

«До основанья, а затем…» Слом старого мира — несправедливого, ущербного, слишком тесного для человека — и созидание на его обломках мира будущего — сытого, честного и счастливого — вот что было провозглашено целью революции, было миллион раз пропето в революционных гимнах и боевых маршах и миллион раз обещано с трибун.

И среди столпов, которые необходимо было подорвать, чтобы обрушить старый мир, одним из главных была религия. Мало того что Церковь была абсолютно лояльна и союзна самодержавию. Православие, включенное графом Уваровым в его знаменитую формулу, было уже не религией, а идеологией. И обозначение большевиками духовенства, «попов» врагами революции проистекало, мне кажется, именно из понимания: пустоту человеческих душ можно заполнить как идеологией, так и религией. В обеих главный компонент и главное действующее вещество — вера.

Коммунизм пришел, чтобы заместить православие (или ислам) в людских душах.

С ревностью библейского Яхве он требовал веровать только в себя. И именно из-за сущностной схожести религии и идеологии большевикам важно было противопоставить коммунизм православию. Православие было назначено пережитком прошлого, а наука — фундаментом прекрасного мира будущего.

Церкви подрывались и осквернялись, попов травили и репрессировали, детей воспитывали в духе безапелляционного безбожия. И одновременно с этим коммунизм, составленный из букв и тумана, пока за его реализацию не взялись большевики, начал из формул превращаться в форму.

Неспроста храмы и обряды нарастают на любую веру. Паства не располагает абстрактным мышлением, она любит глазами и ушами; чтобы верить, ей необходимо видеть и слышать то, во что ей нужно поверить. Паства путает величие соборов с величием богов, а мощь фуг — с божественным гласом. Нельзя требовать от народа веры, если ты не покажешь ему то, во что от него требуется верить. Опыт поколений.

Решение о создании ВДНХ было принято в феврале жертвенного тридцать седьмого. Выставка, тогда под названием ВСХВ, должна была открыться к августу, чтобы к двадцатилетию Революции продемонстрировать народу успехи социалистического сельского хозяйства.

Из-за проволочек с проектированием почти все первоначальные руководители и

вдохновители ВСХВ были сняты и расстреляны как вредители,

а выставка открылась только два года спустя, чтобы вновь закрыться на всю войну и несколько послевоенных лет. Но возрожденная ВДНХ, которую достраивали в пятидесятые и шестидесятые, утверждала и преувеличивала избранные еще до войны дух и стиль. Под прикрытием сельскохозяйственной выставки в Останкине разбивали один из крупнейших в мире храмовых комплексов.

Павильон «Мясная промышленность» с совершенно месопотамскими бычьими головами, поддерживающими капители тяжелых колонн. Павильон «Зерно», похожий на зиккурат, и многочисленные павильоны, цитирующие древнегреческие храмы. Громадный «Космос», построенный, кажется, по чертежам собора Святого Петра, — и сама ВДНХ как советский Ватикан. Но посвященный не единому и единственному богу, а многим языческим богам. Многим богам и одной главной языческой теме. Плодородию. Урожаю. Изобилию. Пище.

Плодородие — могучая, древняя, безусловная тема любой религии, более актуальная и важная в голодные времена, чем связь с умершими и осмысление тщетной человеческой жизни.

Подвергнув хозяйственную модель царской России своему «научному» эксперименту, большевики сумели разрушить ее, обрекая весь народ на голод. Они вернули людей в те времена, когда именно об урожае молились богам: о дожде, о солнце, о короткой зиме. Египтяне обожествляли Нил, от разливов которого зависел урожай. Ацтекские жрецы, на вершинах пирамид вспарывающие грудные клетки несчастным и вырывающие их еще бьющиеся сердца, приносили жертву самому кровожадному из своих богов — богу маиса, богу кукурузы. Принеся своим собственным богам в жертву миллионы людей — в Поволжье, на Украине, на Тамбовщине, обескровив страну колхозами и продразверсткой, большевики возвели ВСХВ: храм хлеба, в котором голодные могли бы молиться Золотому Колосу. И после тяжких военных лет, в которые от голода пухла вся страна, еще важней стало дать людям место паломничества. Дать им храм, в котором они могли бы укрепить свою веру в сытое будущее.

Павильоны ВДНХ — помпезные, торжественные — призваны были это будущее им явить. «Свиноводство», «Земледелие», «Крупный рогатый скот», «Плодоовощеводство и картофелеводство»…

Там, разумеется, вели просветительскую работу и читали лекции, но главное — там на все это фантастическое изобилие можно было посмотреть. Увидеть воочию огромных свиней и быков-рекордсменов, селекционный картофель и удивительные сорта колбасы. Это было будущее Советского Союза. И в нем, в этом будущем, было много еды. Для советского человека, человека вечно голодного, это и был понятный рай, ради которого стоило терпеть и жертвовать собой. Глупости, думаете? Вспомните свою бабушку, которая пичкала вас все ваше детство с таким остервенением, словно пыталась накормить впрок на всю вашу оставшуюся непредсказуемую советскую социалистическую жизнь.

Замысел был гениальный. За первые же четыре месяца 1939 года ВСХВ посетили пять миллионов человек. На следующий год — еще четыре. За послевоенные годы через ВДНХ прошла вся страна. Те, кто не мог приехать в Москву, видели выставку в кино — у Александрова, у Пырьева, у прочих. И вся страна уверовала — всего-то за несколько десятков лет — в новых странных богов.

В девяностые ВДНХ стала ВВЦ, была захвачена, как Рим варварами, мелкими торговцами всякой всячиной, треснула и заплесневела без государева надзора. Это были годы, когда народу было дозволено кормиться самостоятельно, когда коммунизм с православием меняли караул, а руководство страны так отвлеклось на бизнес, что потеряло интерес к экспериментам на людях.

А в 2013-м ВВЦ вернули ее историческое имя — ВДНХ, изгнали из нее торговцев и восстановили в прежней храмовой белизне. Очень ко времени.