«Берегите Россию!» — напутствовал сошедший со сцены политический лидер молодое поколение. Впрочем, какой смысл он вкладывал в эту фразу, осталось загадкой. Во всяком случае, новые властители поняли ее по-своему. В трактовке брошенной напоследок фразы сказались образование и опыт, полученные в спецшколах, спецакадемиях и резидентурах. Конечно, беречь Россию — значит уничтожать национальных предателей.
Ребята, которых учили прыгать с высоты, не ломая при этом конечностей, а также выкручивать руки шпионам, смутно представляли, что кроме них и врагов существует еще и общество.
По-видимому, некоторые из них пропускали занятия по истории, предпочитая физподготовку, методички по ведению допросов с пристрастием и другую эзотерическую литературу.
А если бы они не пропускали занятия, то, например, могли бы вполне самостоятельно дойти до мысли, что национальные интересы — это не только борьба с врагами. С окружающим их обществом они, конечно, иногда, по службе, вступали в разрешенные начальством контакты, но знали его в основном по оперативным сводкам, которые сами и составляли. Так что, когда им наказали «беречь Россию», они восприняли это хотя и с восторгом, но все же в меру своей профессиональной подготовки.
Но ведь, с другой стороны, признаем: каждый понимает национальные интересы по-своему, в меру своего кругозора. Это нормально. Например, у кого-то есть один танк. В чем национальные интересы, с точки зрения его, танка, радетеля? — В том, чтобы было два танка, а лучше три. А для чего два, почему три? — Не важно. И в ответ на предложение считать главными национальными интересами образование, культуру, медицину, достойную жизнь и т.п. этот кто-то презрительно бросит: «В гражданке, что ли, национальные интересы?»
«Гражданка» для танкофилов и шпиономанов — настоящий ад. Попадая на гражданку, многие «бывшие» теряют ориентацию. И смириться с этим непонятным и чуждым миром им трудно. Некоторые даже решают, что прогибаться они не будут, а пусть лучше он прогнется, как пророчествовал когда-то любимый бард.
Тем более что еще совсем недавно, какие-нибудь тридцать лет назад, все было вундершонно. Академия наук работала на оборонку, а Минкульт наращивал потенциалы любви к мировой революции и ненависти к империалистам.
Конечно, в эпоху пролетарского интернационализма «национальное» не поощрялось. Если подобного рода идеи где-то и бродили, то почти тайно. Или — публично, но с последующим осуждением. Русский национализм был лелеемым, но не афишируемым проектом. Говорят, на него легко велись вербовщики западных спецслужб. Но в 1991 г. этот проект в духе известной операции «Трест» неожиданно реализовался в реальном времени и привел к краху советской империи, став побочным продуктом игры в национально-освободительные движения на собственной территории. Но кусочек прихватить все же удалось — в качестве утешительного приза и плацдарма для дальнейших действий.
Прошел еще десяток лет, и вот выяснилось, что все предыдущие, все лучшие годы так называемой демократии были не на самом деле, а понарошку. И на повестке дня — не распад империи, а имперский реванш. По сценарию вождь должен был привести, пусть не сразу, национальные интересы других народов в соответствие с национальным интересом большого брата, а сами они, плачущие от стыда и радости, должны были вернуться в дружную семью союза нерушимых, переубежденные методами братской любви.
Но тут игра закончилась, началась реальность. Не получается вернуть империю. А очень хотелось. Пришлось даже пожертвовать международной репутацией, хотя она, как и репутация вообще, не имеет никакого значения для политических аутистов. Зато выявили «пятую колонну» и определились с врагом номер один и пособниками. Так что все еще впереди. Страна немалая, и мир большой.
Эх, спросить бы ушедшего политика, что же он все-таки имел в виду, когда просил беречь Россию? Неужели оперативную игру во врагов народа? Или, может быть, он призывал беречь российское гражданское общество, его свободное и демократическое развитие? Вопрос вопросов.
