Вечером в минувшее воскресенье в Охотском море безуспешно завершилась активная фаза операции по поиску двух кораблей-призраков «Норта» и «Адекса». Теперь, как сообщается, операция возобновится только в случае появления дополнительной информации о пропавших судах. Ее пока нет. Следователи признают, что история странная. Однако от публичных комментариев предпочитают воздерживаться.
Жилет, круг и плот
Официальные данные о происшествии весьма скудные. Известно, что утром 7 февраля неподалеку от северокурильского острова Парамушир почти одновременно сработали два аварийных буя, один был зарегистрирован на «Адекс», другой на «Норт». Позднее в море удалось найти три гидрокостюма, а также спасательные жилет, круг и плот.
На борту «Адекса», вероятно, находились 16 человек (девять из них — жители сахалинского города Невельск). Информация об экипаже «Норта», а также о владельцах обоих судов отсутствует. В Дальневосточном следственном управлении на транспорте сообщили лишь о том, что «Норт» и «Адекс» принадлежат одной иностранной компании.
То, что ситуация с безопасностью мореплавания в Охотском море, мягко говоря, не вполне благополучна — не новость. Однако факт исчезновения сразу двух кораблей удивил даже специалистов. Эксперты и правоохранители сходятся в одном — пропавшие суда, скорее всего, вели браконьерский промысел. Оба неоднократно меняли названия, задерживались по подозрению в незаконной добыче краба.
Пока выдвинуты две версии ЧП. По одной из них, суда могли затонуть, столкнувшись, например, при перегрузке улова. По другой — кораблекрушения вообще не было. Моряки якобы умышленно сбросили в воду аварийные буи, чтобы запутать пограничников, а сами скрылись в неизвестном направлении.
Чтобы прояснить ситуацию, я встретился с капитаном сахалинского краболова, который несколько лет назад вел промысел на одном из кораблей, подобных «Норту» и «Адексу». Он вкратце обрисовал схему (или одну из схем) нелегального бизнеса и предложил свою версию таинственного ЧП в Охотском море.
«Воровайки»
По словам капитана, сегодня корабли-призраки (на морском сленге их называют «воровайки») в дальневосточных морях можно встретить не так часто, как лет 6–7 назад. Они, однако, по-прежнему довольно активны. Среди «вороваек» много старых судов. Рыбаки устраиваются на них, невзирая на риски, из-за относительно высоких и стабильных заработков. Попасть на легальное судно, где гарантирована приличная зарплата, в наше время непросто. А за копейки заниматься каторжным рыбацким трудом найдется не много желающих. Технические средства контроля (ТСК) на корабли-призраки не устанавливают. Поэтому центр мониторинга не может через спутник отследить их местонахождение.
Если же в район незаконного промысла заходят пограничники, капитанов «вороваек» об этом нередко предупреждают. Их представители узнают о приближении патруля по каким-то своим каналам. Нелегалы в этом случае резко прекращают работу и «бегут» в океан.
— Наверное, это создает дополнительные риски? Вдруг в океане шторм, а вам приходится идти не к берегу, а от него.
— Шторм — это браконьерская погода, — ответил капитан. — Пограничники при больших волнах в море обычно не суются. Поэтому браконьеры в такие моменты чувствуют себя относительно спокойно…
После успешной рыбалки моряки складывают добычу в трюмах, крабовые ловушки оставляют в море, а промысловое оборудование либо разбирают, либо маскируют. В порты Японии или Южной Кореи «воровайки» заходят уже не как добывающие, а как транспортные суда. На берегу улов выгружают и везут на перерабатывающий завод. Если продукция соответствует качеству, иностранные партнеры расплачиваются с капитаном наличными. Деньги он делит на весь экипаж (с судовладельцем расчет идет по другой схеме, моему собеседнику она неизвестна). Рассчитавшись с командой, капитан снова ведет судно в рейс, находит в море свои же оставленные ловушки и продолжает вести браконьерский промысел.
«Норт» стал «Адексом»?
Собеседник поделился и своим видением ЧП у берегов Парамушира. Он считает, что кораблекрушение потерпело одно судно, а не два.
— У бизнесменов, которые занимаются нелегальным крабовым бизнесом, как правило, имеются документы сразу на несколько кораблей. Возможно, затонувшее судно раньше ходило в рейсы под названием «Норт», затем стало «Адексом». Табличку на борту экипаж, естественно, поменял, а буи на борту оставил от двух судов… В результате затонуло одно судно с разными аварийными буями, — полагает капитан.
По его мнению, в Охотском море произошел оверкиль (опрокидывание корабля вверх днищем). Если бы судно получило пробоину, оно бы тоже быстро пошло ко дну. Но не мгновенно. Моряки успели бы подать сигнал бедствия. А вот оверкиль происходит за несколько секунд.
Причин подобного развития событий может быть множество. Чтобы удержаться на плаву во время шторма, судно должно маневрировать: либо идти носом на волну, либо по волне. Если же у корабля, например, заглох двигатель, он становится неуправляемым. Волна бьет ему в борт и может перевернуть в два счета.
Другая вероятная причина оверкиля — обледенение корпуса. Это обычное явление во время шторма зимой. Брызги от волн попадают на палубу и мачту — и тут же замерзают. Из-за быстрого нарастания ледяной массы судно теряет остойчивость. Чтобы бороться с обледенением, капитаны выводят на палубу весь экипаж с баграми, лопатами, ломами. Однако «околоться» морякам удается не всегда. Обледеневшее судно может совершить кувырок в любую секунду…
Добавлю, что косвенно на версию, предложенную моим собеседником, указывает ряд нюансов. Следователи, например, заявили, что у них нет документального подтверждения выхода в море судна «Норт». Поименный состав экипажа «Адекса» — известен, а вот о моряках с «Норта» нет вообще никакой информации. И еще — по данным сахалинского портала ASTV.RU, «Адекс» раньше действительно выходил в море под названием «Норт»…
Так или иначе, но вопросов в этом деле значительно больше, чем ответов. Хотя их могло и вовсе не быть, если бы в рыболовстве был наведен элементарный порядок. Сегодня же многое в этой отрасли перевернулось вверх дном, как корабль после обледенения. Браконьеры бесконтрольно добывают краба в дальневосточных морях, а легальные камчатские краболовы вынуждены идти на промысел аж в Баренцево море — к берегам Норвегии. Работать в российских водах многим из них запрещено — нет квот. Зато так называемая крабовая мафия плюет на эти запреты и получает баснословные прибыли. Некоторые из мафиози легализовались и стали крупными рыбопромышленниками. Сколько судов и экипажей они для этого потопили под носом у многочисленных правоохранительных и контролирующих структур, остается только догадываться.
P.S.При отсутствии официальной информации о ходе расследования сахалинский город Невельск полнится слухами. Местные жители поговаривают, что капитан «Адекса» Максим Асянин якобы уже не впервые пропадает вместе с судном и командой. «Воровайки» действительно периодически исчезают из эфира, чтобы запутать следы надзорных органов. Однако экипаж «Адекса» почему-то слишком долго не дает о себе знать.
