В этой истории намертво переплелись Великая Отечественная война и великий отечественный бюрократизм. Писать о войне и бюрократизме трудно даже по отдельности. Война уже слишком далеко, и непросто к ней приблизиться. Бюрократы же слишком близко, и чуть отдаляешься от одних, чтобы окинуть взглядом явление, как натыкаешься на других, которые у тебя и на флангах, и за спиной.

Прежде чем поведать читателям, с чем столкнулась вдова солдата в год 70 летия Победы, надо, наверное, вкратце рассказать о самом солдате, уроженце татарского села Шигаево, написавшем перед уходом в армию незадолго до войны на обороте своей фотографии: «Ухожу с большой грустью».

Потом, со времени возвращения с фронта, Гашигулла Гафиятуллович Самигуллин избегал фотографирования. Снимался он разве что для документов. К примеру, для удостоверения инвалида Великой Отечественной войны. В альбоме его вдовы Сакины Файзрахмановны не нашлось ни одного снимка старшего сержанта Самигуллина при орденах и медалях. Еле отыскалась простенькая фотография, относящаяся к 80 м годам (скончался ветеран войны в 1997 м). Причина вполне понятная. Кто-то потерял на войне руку, кто-то — ногу, а у минометчика Самигуллина сильно пострадало лицо…

Случилось это под Сталинградом, где «юнкерсы» и «мессершмитты» утюжили нашу оборону, расстреливая все живое на бреющем полете. Гашигулла Самигуллин записок о войне не оставил, но в различных источниках нетрудно найти воспоминания других бойцов о тех налетах люфтваффе. Так, сержант-сапер Андрей Иванов, тоже сражавшийся под Сталинградом, описал, какой ужас наводили поначалу эти расстрелы с воздуха и как вскоре красноармейцы преодолели страх и, перестав прятаться, стали встречать немецкие самолеты огнем из винтовок. «Хвалиться зря не буду, — рассказывал он, — ни одного самолета мы не сбили. Но огонь нескольких десятков винтовок все же заставлял немцев менять курс, шарахаться».

Ну все происходило примерно как у Твардовского в «Василии Теркине»:

Ты лежишь ничком, парнишка Двадцати неполных лет. Вот сейчас тебе и крышка, Вот тебя уже и нет…

И далее — всплеск отчаяния и героизма:

Ну-ка, что за перемена? То не шутки — бой идет. Встал один и бьет с колена Из винтовки в самолет.

Парнишка 20 неполных лет, Гашигулла Самигуллин, поднялся навстречу самолету не с винтовкой, а с минометом. История войны знает отдельные случаи, когда фашистские самолеты сбивались из минометов, а что вышло в тот раз под Сталинградом, молодой минометчик, видимо, и не успел понять — сверху его прошили из пулемета. Одна пуля попала в нос и вышла в области шеи. Рана, к счастью, оказалась несмертельной, но лицо Гашигуллы немецкий стрелок покорежил основательно.

А впереди у парня с поврежденными дыхательными путями и раздробленными челюстями была еще целая жизнь. Пролежав полгода в госпитале, он вернулся домой, выучился на бухгалтера, работал в колхозе счетоводом, был управляющим в совхозе, трудился на других должностях. В 1949 году женился, построил дом. И пятерых детей вырастили они с Сакиной…

Сакина-апа уже 18 лет вдова. По бытующей у татар традиции живет с младшим сыном Альфредом. Слава Аллаху, в 90 с лишним лет она вполне подвижна и занимается хозяйством. Пенсия у нее — так себе, 10 тысяч всего. Трудового стажа не хватило: растила пятерых детей, причем одна из дочерей — с детства инвалид первой группы, и без присмотра ее не оставишь. Где уж тут стаж накапливать.

И вот в конце 2014 го Самигуллины случайно узнают, что уже три года действует федеральный закон, по которому вдова умершего инвалида войны может получать от государства ежемесячную денежную компенсацию. Оказывается, давно надо было обратиться по месту жительства в отдел социальной защиты администрации Авиастроительного района Казани.

За сбор документов «для установления статуса вдовы» взялся старший сын Сакины Файзрахмановны — 62 летний Альберт.

— Указанные первоначально документы были представлены быстро, — рассказывает он. — А дальше началось самое интересное…

Обнаружилось, что в свидетельстве о браке, выданном сельским советом в 1949 году, Самигуллина записали Самигуловым, да еще с одним «л». Погрешность, допущенная чиновниками прошлого века, довольно серьезная, но к претензии нынешних чиновников Альберт был готов. Он принес документ, доказывающий, что ошибка была исправлена еще в 1997 году. Убедительный документ — решение суда, который специально рассматривал этот вопрос по другому поводу и установил, что в законный брак вступил не Самигулов, а Самигуллин. Казалось бы, чего еще? А вот чего: социальные защитники зорко заметили, что в этом решении суда, вроде бы расставившем все точки, две точки оказались сомнительными. Точки эти судебная канцелярия поставила после букв «С» и «Ф», зафиксировав, что заявительница С. Ф. Самигуллина является законной женой установленного судом человека. «А кто такая эта «С. Ф.»? — возник новый вопрос у соцзащиты. — Как можно понять, что это — Сакина Файзрахмановна?»

Понять это было нетрудно: даже в той же судебной бумаге в другом абзаце имя и отчество заявительницы были указаны полностью. Но что мы понимаем в социальной защите вдов? Самигуллиным пришлось снова обращаться в суд, и суд своим новым решением расшифровал эти «С.» и «Ф.».

Всё? Нет, не всё. Решение суда свеженькое, а само свидетельство о браке с годами потрепалось. Районные чиновники велели добыть в ЗАГСе дубликат.

— Хождение между отделом соцзащиты Авиастроительного района, военкоматом и Пенсионным фондом за различными справками и запросами продолжалось два месяца, — рассказывает Альберт Самигуллин. — И тут возникло новое требование: подтвердить инвалидность отца вследствие ранения, полученного именно на войне.

Вы поняли? А вдруг старший сержант Самигуллин пришел с войны целым и невредимым, а инвалидность получил позже из-за какого-то бытового увечья? Тяжелые подозрения. И это несмотря на то, что военную инвалидность Самигуллину оформили еще в 1946 году. Есть обновленное в 1994 году удостоверение №282946 инвалида Великой Отечественной войны и есть документ от 15 марта 1994 года, где четко написано, что Самигуллин Гашигулла Гафиятуллович проходил очередное освидетельствование в филиале №1 Главного бюро медико-социальной экспертизы по Республике Татарстан и был признан инвалидом второй группы. И указана причина: «Ранение получено при защите СССР».

Мало? Оказывается, мало. Нужно еще свидетельство о последствиях ранения от некоей военно-врачебной комиссии фронтовой поры. То есть справка из какого-то госпитального архива, чтобы подтвердить причинно-следственную связь между ранением, дальнейшей инвалидностью и смертью ветерана. Конечно, солдаты на войне здоровья не набирались, и еще поэт-фронтовик Семен Гудзенко писал: «Мы не от старости умрем, от старых ран умрем». А у Гашигуллы Самигуллина помимо раны в голову имелись и другие ранения — до конца жизни он носил в ноге два минных осколка. Однако с чиновниками не поспоришь, и Альберт Самигуллин написал запрос в Центральный архив Министерства обороны РФ. Прошло еще несколько месяцев — там нужной бумаги не нашли. Оно и понятно: госпитали во время войны горели вместе с врачебными документами.

Сакина Файзрахмановна уже согласна была остаться просто вдовой, без статуса, и сказала сыну, чтобы он бросил эту затею, но тот решил пожаловаться на чиновничий бюрократизм президенту Татарстана и президенту России. Ответ, как водится, пришел из того ведомства, на сотрудников которого… он жаловался. Из Министерства труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан Самигуллиным от души написали: «Мы же вам все разъяснили, приносите справки…»

И что же выходит? Жил на свете Гашигулла Самигуллин, до августа 1943 года воевал в составе 886 го стрелкового полка, вернулся в родное село изувеченным и всю жизнь носил на лице четкое свидетельство причастности к Победе, которой мы так гордимся. Но, похоже, допустил один промах. Раненый, с кровавым месивом вместо лица, он пробирался к окраине Сталинграда, к Волге, в надежде быть подобранным и переправленным на другой берег. А оказывается, надо было сперва ползти в сторону противника и взять в немецком штабе справку о ранении, заверенную экипажем «юнкерса». Желательно на русском языке.

В требованиях чиновников, непреклонно защищающих права инвалидов и их вдов, справка от неприятеля пока вроде не значится. Но в отсутствие какой-либо позарез нужной бумаги она могла бы исправить ситуацию.