СюжетыОбщество

Палки предновогодние

Почему в декабре нужно бояться сотрудников ФСКН, иначе — 10 лет строгого режима

Почему в декабре нужно бояться сотрудников ФСКН, иначе — 10 лет строгого режима
Ярик. Попросил подвезти, потому что замерз, и привел к ловушке ФСКН
Ярик. Попросил подвезти, потому что замерз, и привел к ловушке ФСКН

В ночь с 3 на 4 декабря прошлого года Муртаз Дашаев на своей «шестерке» подъехал во двор дома на Каширском шоссе, куда его попросил подвезти недавний знакомый Ярослав (он же Ярик). Вышли покурить. Из подъезда появилась пара, попросили отогнать автомобиль, чтобы разблокировать их «Ауди». Дашаев просьбу выполняет, Ярик куда-то исчезает, а Василий и Светлана завязывают разговор, потом просят Дашаева подзарядить аккумулятор их второй машины — заглохла давно. Открыли капот, а тут — опера ФСКН с наручниками. Муртаза отводят к деревьям и в присутствии понятых «находят» сверток, в котором затем обнаружится 6,31 грамма «спайса».

Понимая, что происходит, Дашаев начинает сопротивляться и поднимать шум, чтобы привлечь внимание очевидцев. Как слышно на видеозаписи, он кричит: «Это не мой пакет, вы привели сюда своих понятых. Это ваши люди!»

И действительно, как наркотик оказался среди деревьев, понять нет никакой возможности, потому что видеосъемка, как это положено в ходе оперативно-разыскных мероприятий (ОРМ), объектом которого был Дашаев, не велась — опера достали камеру лишь после задержания подозреваемого и уже тогда, когда «спайс» каким-то образом материализовался.

Братья

Муртаз Дашаев с дочкой Лейлой
Муртаз Дашаев с дочкой Лейлой

В 2002 году 16-летний Муртаз Дашаев вместе с младшим братом Муслимом переехали из Чечни в Казань, поступили в Российский исламский университет, начали работать. Глава семейства за четыре года до этого умер, поэтому вся забота о двух маленьких сестрах и матери ложится на них. Братья трудятся на стройке, а вот учебу в вузе все-таки приходится бросить — не потянули.

К началу 2013 года с работой в Казани обнаружились проблемы — строят мало, денег нет, а на руках у Муртаза — двухгодовалая дочка Лейла. Потому решено переехать в Москву. На стройке Муртаз знакомится с неким Яриком (ФИО известны редакции). Отношения складываются не очень — ходят слухи, что Ярик занимается наркотой, и один раз даже дошло до драки: Муртаз ударил Ярика за то, что тот попытался сбыть наркоту на объекте. Последний просто покинул стройку, и полтора года — ни слуху ни духу, до того самого 3 декабря 2014 года, когда Ярик позвонит Муртазу и очень попросит о помощи: подвезти до дома, поскольку денег нет вообще, а он страшно замерз. Таким образом Дашаев и оказался в злополучном дворе на Каширке, а дальше — вы знаете.

Просто для чеченца отказать человеку, попавшему в беду, значит поступить недостойно. «Мы всегда друг друга поддерживали. Я очень горжусь им. Не у каждого есть такой брат, как Муртаз. Отказывать в помощи он не умел», — говорит Муслим, брат Муртаза.

Без свидетелей

3 ноября этого года судья Нагатинского районного суда Наталья Борисенкова приговорила Дашаева к 10 годам лишения свободы. Для того чтобы разобраться, кто есть кто, ей понадобилось всего восемь заседаний. А в чем разбираться? Чеченец, приехал в Москву на заработки, образования не имеет, постоянного места жительства в Москве нет… По всем признакам — идеальный подсудимый и жертва палочной системы, требующей под конец года закрыть отчеты по раскрываемости.

Сотрудники наркополиции настолько обленились, что указали в протоколе следующее — закладка «спайса» якобы проводилась по адресу: Каширское шоссе, дом 102. Тут нужно уточнить, что УФСКН по ЮАО, сотрудники которого и проводили ОРМ, расположено за углом, в доме номер 98.

Изображение

Ярик, как и Василий со Светланой, из дела пропали в принципе, и это наталкивает на предположение, что тот же Ярик — обычный провокатор. По поводу понятых. Одного в суд вызвать не удалось: не могут никак найти, а второго — Павла Кожина — и искать не нужно было: его привезли из «Матросской Тишины». Вот выдержка из протокола судебного заседания:

Прокурор: При каких обстоятельствах вы участвовали в качестве понятого?

Кожин: Это было давно, и я был в неадекватном состоянии, я тогда употреблял наркотики.

П.: Вы читали свои показания?

К.: Нет, я без очков плохо вижу.

Адвокат: Вы страдали наркозависимостью на тот момент?

К.: Да.

А.: Что употребляли?

К.: Героин.

Судья: Давали такие показания? (имеется в виду протокол очной ставки между Кожиным и Дашаевым. — А. Т.).

К.: Я не помню, в тот момент я мог подписать любые показания.

Под конец допроса Кожин заявил, что на момент ОРМ имел условную судимость по наркоте.

Следствие ведут друзья

«Решили представить его чеченским бомжом и повесить дело», — рассказывает Лаура, близкая знакомая семьи Дашаевых. Поскольку следствие проигнорировало существование ключевых свидетелей, Лаура и адвокат Александр Панов решили заняться собственным расследованием. Они отыскали председателя ТСЖ дома 102 на Каширском шоссе, по приметам выяснили, в какой квартире живут якобы несуществующие для оперов Василий и Светлана. Квартиру нашли, но вот только, как рассказала соседка, пара оттуда в канун Нового года неожиданно съехала, известно лишь, что Светлана продолжает работать парикмахером в салоне красоты. При первой встрече с Лаурой Светлана расплакалась, подтвердила, что в тот вечер была на месте задержания и пообещала на следующий день прийти на заседание. Но в суд не явилась, а на работе взяла двухнедельный отпуск. При повторной встрече пошла на попятную: «Ничего не знаю, ничего под протокол говорить не буду».

«Имею права ничего не говорить»

Я записалась к Светлане на прием. Она еще не знала, что Дашаеву дали «десятку». «Я не совсем на стрижку, просто хочу с вами поговорить», — начинаю разговор, когда меня приглашают в кресло. «Я поняла, зачем вы пришли», — отвечает молодая, невысокого роста, с приятным лицом девушка и зовет администратора. Светлана молчит, на меня не смотрит, взгляд уткнула в пол. Администратор выступает в том духе, что ее работница не обязана ничего говорить, ее тоже надо понять и оставить в покое.

— Тогда говорить буду я, а вы подтвердите или опровергнете мои слова, — предлагаю я.

— Я не хочу ничего говорить.

— В ту ночь вы были там?

— Да, была, но я сидела в машине и ничего не видела.

— Василий там был?

— Был.

— На него надевали наручники?

(Молчание…)

— Вам угрожали?

— Угрожали.

— И вы не будете выступать в апелляционной инстанции как свидетель?

— Я имею право ничего не говорить.

Рассказываю, что Дашаеву на прошлой неделе дали 10 лет. Вижу, что ей очень неловко, что хочет, но боится помочь. Но она из Молдовы, что делает ее абсолютно доступной мишенью для силовиков: пойдешь в суд свидетелям, а окажешься там на месте Дашаева.

Комментарии

Александр Панков, адвокат:

— Сторона защиты считает, что нельзя использовать доказательства, добытые с нарушением, и опираться на них в обвинительном приговоре. К ним относятся показания Кожина, которой на суде признал, что давал их, будучи в одурманенном состоянии, и в тот момент состоял на учете в ПНД. А закон категорически запрещает использовать в ОРМ граждан, ограниченных в дееспособности, ведь наркоманы — это зависимые люди.

Крайне подозрительным выглядит отсутствие в деле троих свидетелей. Непонятен отказ суда в проведении дополнительной дактилоскопической экспертизы, ведь первая экспертиза показала, что на пакете со «спайсом» имеются отпечатки, но они не принадлежат Дашаеву. Кому тогда?

Получается, что если он чеченец, то он обязательно должен быть виновным. Только борода сделала из него бандита.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow