Кто бы четверть века назад мог подумать, что скромная оперная студия Дома медика на улице Герцена разрастется до большого театра «Геликон-опера» с множеством залов и с 75 названиями в репертуаре! А ведь помню, как говорили мне в начале 90-х: куда ты прешься? На какую еще «Пиковую даму»? Да ее там поют под две скрипки и один контрабас…

В оркестре под управлением Владимира Понькина сегодня 126 музыкантов. Певцов не семь, а 64. Возглавляет театр его основатель и бессменный главный режиссер Дмитрий Бертман. Несмотря на все свои светские улыбки, человек очень упрямый. Хотел своего — и добился.

…Осыпанный «Золотыми масками» театр «Геликон» восемь лет назад был вынужден переселиться на Новый Арбат, где без особого художественного энтузиазма продолжал играть все новые премьеры в зале, предназначенном скорее для партсобраний. И вот теперь, после долгостроечной реконструкции, переехал обратно на Большую Никитскую.

Концерты по случаю открытия с участием всей труппы и мировых звезд пришлось давать семь раз подряд! И это уже в новом зале «Стравинский» на 508 мест. Его потолок отделан стразами «Сваровски» в форме того расположения звезд, которое стояло над зданием 10 апреля 1990 года, в день основания театра. Фонтан-водопад в гардеробе извергается словами «Геликон» и «опера», а внутренний дворик накрыт стеклянным полом-витриной, сквозь которую видишь археологическую инсталляцию из найденных при раскопках фрагментов лепнины, артефактов начала XIX века.

Прежний основной зал «Геликона» на 170 мест назван именем княгини Шаховской, владелицы усадьбы, покинувшей Россию в 1917 году. Малый превратился в Зал Покровского, а из него открывается красивая анфилада: Зал Тихонова (первого дирижера «Геликона») и Зал Образцовой. В него дочь певицы Елена Макарова передала мебель, рояль «Ямаха», черное платье, в котором Образцова пела Графиню в «Пиковой даме», афишу ее гастролей в Ла Скала. Есть что посмотреть в антракте.

Первой премьерой 26-го сезона в новом здании стала опера Римского-Корсакова «Садко» (1896). Слушая ее, понимаешь, почему в 1896 году Мариинскому театру она не приглянулась, а Николай II вычеркнул ее из репертуара со словами: «Пусть вместо этой оперы дирекция подыщет что-нибудь повеселее».

Зачем же взял ее «Геликон»? Во-первых, из соображений идейных: премьерные спектакли «Садко» в 1898 году пели артисты Московской частной оперы Саввы Мамонтова именно здесь, на Большой Никитской. Кроме того, романтизация героической старины сейчас в государственном тренде. Во-вторых, в постановке задействована практически вся труппа.

Но похоже, наиболее притягательным для режиссера было обстоятельство третье: происходящее в подводном царстве. Ведь сцена «Геликона» оснащена по последнему слову техники. Представьте, как Садко с гребцами на корабле вдруг медленно уходит «под воду», а снизу поднимается мерцающий мир морской. Хореографу Эдвальду Смирнову достало юмора сочинить уморительный танец рыб-бояр.

В партии былинного гусляра Садко блистает молодой Игорь Морозов — возможно, сейчас лучший тенор в Москве. Спасти все эти заунывные «Ох ты темная дубравушка!.. Всколыхнися ты, трость-дерево!..» может только артист с проникновенным, полетным голосом. Достойную пару составила ему меццо-сопрано Ирина Рейнард, исполняющая Любаву. Напыщенная эпичность оперы с трудом дает прорваться к человеческим чувствам. Не потому ли стушевалась красавица Елена Семенова, звезда «Геликона», царевна Волхова?

Не знаю, как в партитуре, но в спектакле многовато колокольного звона.

Признанный мастер массовых сцен Дмитрий Бертман лучше, чем кто-либо из наших режиссеров музыкального театра, склонен создавать настоящее шоу даже там, где им и не пахнет: здесь тебе и канкан, и Николай Чудотворец.

Нет сомнений, что каждый меломан захочет полюбопытствовать: вернет ли Дмитрий Бертман славу бесстрашного авангардиста и возмутителя спокойствия? Или он уверенно вступил в гашековскую «партию умеренного прогресса в рамках законности»? Не окажется ли «Геликон» фактически закрыт для демократичной публики, превратившись в заведение буржуазное? Не станет ли, пуще того, главным придворным театром?

«Геликон-опера» — театр, конечно, семижильный, он все сдюжит. Только бы не за счет зрителей, два десятка лет любивших его за смелость и талант.

Выходя после «Садко», подошла к кассе: билеты — от 200 до 12 тысяч рублей. Как и во всем, большой разброс.