У бездомной собаки, если окружающий мир не озлобил ее окончательно, огромный запас нежности и любви к человеку. И когда она находит дом, она готова делиться этой нежностью со всеми, кто в ней нуждается.

Собаки фонда попадают «на работу» двумя путями: хозяева приводят своих дворняг или специалисты фонда находят собак среди безнадзорных (приют, улица). Сначала они проходят все медицинские процедуры, социализируются, обучаются, им тщательно подбирают хозяев, а после, если хозяева готовы быть волонтерами, собака начинает работать терапевтом. Собаке-терапевту требуются терпение, стрессоустойчивость и безусловное доверие к людям, потому что ее будут обнимать, целовать, к ней будут лезть в пасть и тянуть за хвост, ей будут шептать на ухо и плакать в ее густую шерсть — в хосписах, детских домах, домах престарелых и библиотеках.

Я поездила с собаками фонда, их хозяевами-волонтерами и координаторами по привычным маршрутам, пообщалась с ними и посмотрела, как дворняги в банданах «Собака-терапевт» помогают тем, кому это особенно нужно.

Библиотека

Библиотека — это самое легкое для собаки и ее хозяина задание, но очень ответственное: дети, которые еще неуверенно читают и стесняются своих ошибок, читают собаке вслух — а она внимательно слушает. Это относительно новая для России программа, а во многих странах она давно и успешно работает — например, в Финляндии собаки даже состоят в штате библиотек.

Сегодня в центральную городскую детскую библиотеку имени Гайдара приехала собака Юки с хозяйкой Таней. Светлана Мицул, главный библиотекарь Гайдаровки, говорит, что в собачьих визитах есть большой смысл — присутствие собаки привлекает детей к чтению, заманивает их в библиотеку, делает атмосферу читалки более домашней. Сложно увлечь ребенка книгой, особенно если он стесняется. А собака внимательно слушает, не поправляет, и ребенок раскрепощается.

По словам Светланы, сегодня в Москве «особачены» пять библиотек. В Гайдаровку ездят посменно две собаки: Юки и Эста. Эста — пожилая брюнетка с нелегкой судьбой (у нее нет зубов — она их сгрызла об цепь, не видит один глаз, хромает на одну лапу), но дети ее обожают, а один мальчик даже пишет ей записки.

…Наблюдаю, как Юки бесшумно идет по библиотеке, и сотрудники, видя ее, расплываются в улыбках.

— Мы тут сами как дети, — извиняющимся тоном поясняет Светлана.

На чтении присутствуют Юки, ребенок, хозяйка собаки и психолог. Всех остальных, в том числе родителей, просят подождать снаружи. После сеанса чтения психолог общается с мамой, дает рекомендации. Хозяйка Таня гладит Юки.

Для работы терапевтами собак отбирают специалисты из фонда и из Голландии. Сначала собаку проверяют на все виды агрессии — вырывают изо рта еду, нажимают на болевые точки, пугают, гремят над ухом, создают толпу — это отбор, при котором собака должна не только не огрызаться, но и показывать, что она готова продолжать общаться, не забиваясь под диван. Это основное условие — чтобы собака сама получала от этого удовольствие.

При работе с инвалидами, стариками, с особенными детьми терапевтический эффект основывается на том, что у животных нет жалости к ним, для них все одинаковые, и это важный момент.

Таня вспоминает, как они с Юки ездили к мальчику, который состоит на учете выездной службы детского хосписа.

— Конечно, тут ты ничем особо не поможешь, — говорит Таня, — но хотя бы на этот час семья переключается, есть возможность поговорить, пошутить.

Такая поездка требует усилия воли. В первый раз Таня очень боялась, но потом просто запретила себе о чем-то думать и поняла, что надо попытаться на этот час приравнять себя к собаке. Есть живое существо с потребностью в тактильных ощущениях, в контакте, во внимании — и все, об остальном лучше не думать.

Школа

Во дворе ГБОУ 1101 две собаки с хозяйками. Найти, черная, с шелковистой шерстью дворняга, виляет всем телом. Она жила четыре года в приюте, поэтому, по словам ее хозяйки Ники, она любит людей и не очень собак.

Мы заходим в школу. Родители, скучающие в предбаннике в ожидании детей, немедленно оживляются:

— Вы в школу? Ой, у вас урок с собакой? А в каком классе? А к нам можно?..

Сегодня «урок с собакой» у трех классов: в двух третьих и одном восьмом. Координатор фонда «Не просто собаки» Люба говорит, что цель уроков — не просто рассказать детям о собаках, но и о том, как животные становятся бездомными, а также объяснить, что порода — это далеко не самое главное.

В третьем классе собака Ася показывает настоящее цирковое представление, а Наташа, ее хозяйка, тем временем рассказывает об Асе. Ее взяли весной сторожить дачу, но когда Ася подросла, оказалось, что она чрезвычайно добрая, негодная для охраны. Осенью хозяева бросили Асю на даче. Несколько месяцев ее подкармливали соседи, а в ноябре хозяева вернулись, забрали Асю, отвезли подальше от фазенды, на стройку, и выкинули. Полгода она жила там, пока не попалась на глаза волонтерам.

…Ася танцует вальс между Наташиных ног, дети хохочут.

Хоспис

Сегодня выезд у Алисы. При ней хозяйки — Юля и ее дочка Света. Алиса — дворняга, но ее бабушка, вероятно, согрешила с овчаркой, оставив ей в наследство характерные уши, родинки и окрас. По Алисе видно, что она любит поесть и поваляться на диване, а еще — что дома ее балуют.

Мы в палате Первого московского хосписа имени Веры Миллионщиковой. На кровати лежит красивая женщина лет сорока. У нее большие темные глаза, она молча, не отрываясь, смотрит на Алису. Потом улыбается и гладит ее худой исколотой рукой.

В коридоре пациентка разговаривает по телефону. Увидев Алису, теряет дар речи.

— Ой, тут собака! Настоящая собака! Я тебе потом перезвоню…

Она тянется обеими руками к Алисе, в глазах слезы.

Хозяйки рассказывают, как взяли собаку из приюта, как на прогулке она не отходила от них ни на метр — боялась потеряться, а дома ей было страшно сделать что-то не то. Это частая история с приютскими животными: они не сразу привыкают к домашней жизни.

Крупный мужчина с желтоватой кожей (пациент) говорит, что у него было много собак, и всегда девочки.

— Всех их помню. Она дворняжка? У меня тоже дворняжка была. Долго жила, лет двадцать. Самые лучшие собаки — дворняги. Тоже была настоящий терапевт…

Он замолкает и продолжает гладить собаку, а мы стоим тихо рядом и боимся их спугнуть.

Детский дом

Во дворе коррекционного дома ребенка №5 чисто и красиво. Мы с Мишель, хозяйкой собаки Райли, ждем, когда детей выведут на прогулку. Райли — жизнерадостная псина с улыбкой во всю морду, Мишель — американка, немолодая, но такая же бодрая. Она кидает Райли тарелку, и та без устали носится за ней, а Мишель не надоедает бросать снова и снова. Мишель свободно и почти без акцента рассказывает по-русски, как радовалась Райли, когда узнала, что они сегодня едут к детям. Конечно, с этими детьми собакам нужно много терпения и сил, ведь они не очень хорошо представляют себе, как следует вести себя с животными.

На улицу на руках выносят двухлетнюю Нюру. Нюра — «хрустальная» девочка, у нее несовершенный остеогенез, хрупкие кости. При этом — гигантские глазищи с невозможными ресницами. Воспитательница рассказывает про Нюрин диагноз, про то, какая она замечательная… И вообще: интеллект у Нюры сохранный и нарушен только потому, что весь первый год она лежала в боксе и смотрела в стену.

Нюра не сводит глаз с Райли, но явно побаивается и гладить отказывается. Ее глаза, и без того огромные, открываются еще шире, когда Райли гавкает.

Второй сегодняшний «дежурный» терапевт — Шарль — приехал с хозяевами Денисом и Софьей. Шарль похож на овчарку, флегматичный, невозмутимый. Его история, как и других терапевтов, невеселая, но с хорошим концом. Шарля сбила машина, у него повреждена лапа, он перенес несколько операций, потом его забрал из приюта новый хозяин, но вскоре умер, и Шарль снова оказался в приюте, пока его не взяли Денис с Софьей.

На улицу высыпают дети и с визгом облепляют Райли и Шарля.

— Лежать! — командует Шарлю Денис.

— Лезать! — повторяет за ним один из малышей.

Детям дают поводок и предлагают погулять с собакой. Начинается битва за право вести Шарля.

Я потихоньку ухожу в здание — погреться и поговорить со старшим воспитателем Мариной Жуковой. Она говорит, что дети из дома ребенка №5 всегда очень ждали собак. Правда, сейчас в результате реорганизации у них совсем другие дети — с глубокой умственной отсталостью, и они пока слабо на собак реагируют. К сожалению, по СанПиНам в учреждении нельзя держать ни кошек, ни собак, кроме того, им не выделяют денег на корм, уход, прививки. Впрочем, Марина Леонидовна уверена, что сотрудники все бы делали и за свои деньги, но — нельзя.

Прогулка заканчивается, дети уходят в дом, а усталые собаки садятся рядом. Сейчас они выглядят, как врачи в ординаторской после тяжелой, но удачной операции. Потом «терапевтам» надоедает сидеть, они начинают носиться по газону и сразу становятся счастливыми дворнягами, которые точно знают, что они кому-то очень нужны.

«Нам важно, чтобы это приносило максимум удовольствия»

Директор фонда «Не просто собаки» Оксана Дубинина рассказала, что проект начинали Наташа Быстрова и голландка Йентл Хофвейкс. Йентл была волонтером в российских приютах для собак почти восемь лет, там она познакомилась с Наташей. Йентл совершенно не понимала, почему в России люди массово покупают собак, а не берут их из приютов, где они такие прекрасные и бесплатные.

У фонда, по большому счету, две задачи: решить проблему бездомных животных и изменить их образ. Например, сейчас Йентл работает в Голландии в приюте, где на 15 собак 8 работников. У нас же в муниципальных приютах содержится до 3000 собак, в частных — 250–500. На Западе, во-первых, содержание собак регулируют налоги и ветеринарные страховки. Во-вторых, популярна стерилизация, положительный эффект которой подтвержден исследованиями. В-третьих, в большинстве стран есть система обязательного лицензирования заводчиков — никто не имеет права разводить собак бесконтрольно, а у нас это может делать любой желающий.

Терапевтом может работать далеко не каждая собака, но фонд занимается не только канистерапией, но и пристраивает собак. Спонсор оплачивает фонду аренду квартиры, где живут два волонтера, они занимаются социализацией новых собак, учат их базовым командам, а уже потом пристраивают в семьи.

Волонтеры, которые работают с собаками, хозяева-волонтеры, выезжающие со своими «усыновленными» дворнягами в дома престарелых и хосписы, очень разные. У каждой пары «собака–волонтер» своя специализация. Какие-то собаки не могут ездить в хоспис (например, Оксанина собака Маня, когда приехала в хоспис, утыкалась в людей, нюхала их и выла, понятно, что она больше туда не ездила). Кто-то из волонтеров без объяснения причин отказывается ездить в детский дом. «Не просто собаки» никого не заставляют, потому что это свободные люди в созвездии Добрых Псов.

Фото автора