Природная стихия, в очередной раз затопившая Сочи, вынудила передвинуть чуть ли не на полночь начало большого спортивного заседания под руководством президента РФ. Обсуждали подготовку российских спортсменов к Олимпиаде в Рио-де-Жанейро, участие в которой накануне было подвергнуто большому сомнению. Отчет независимой комиссии Всемирного антидопингового агентства (WADA) вызвал бурю, и она, в отличие от сочинской, утихать и не собиралась. Вот и Владимир Путин предложил обратить самое пристальное внимание на претензии, проведя внутреннее расследование и обеспечив «открытое профессиональное сотрудничество с международными организациями». В остальном, естественно, присутствовал привычный позитив с далеко идущими планами, медали тоже были обещаны.
С внутренним расследованием, как и с принятыми серьезными оздоровительными мерами, Россия запоздала почти на год, а теперь Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) на аргументированный ответ дали всего 72 часа, объясняться уже сегодня. Что наряду с некоторыми положениями отчета и отдельными жесточайшими рекомендациями вряд ли можно считать корректной и взвешенной позицией, но и праведный гнев по отношению к итогам работы комиссии Ричарда Паунда, наверное, следовало поумерить.
По ходу бурного обсуждения во многих комментариях ответственных лиц достаточно четко проявились две основные линии: продемонстрировать мировому сообществу готовность сотрудничать, исправляться и в чем-то даже покаяться, одновременно объяснив согражданам, что происходящее есть следствие зависти и происков, чему следует дать достойный ответ. Иного, впрочем, и не ожидалось.
Проблема, конечно, гораздо глубже и серьезнее, чем уровень ее обсуждения, в том числе в данном конкретном случае при всей его беспрецедентности. Она и многоуровневая, и многослойная, и всеобщая, пронизывающая все поры мирового спорта. Борьба с допингом в каких-то своих проявлениях вызывает не меньше вопросов, чем само применение запрещенных средств, и это часто борьба со следствием, а не с причинами. Но если признать, что человечество уже ее проиграло, то грандиозность потери трудно себе представить. Другого выхода, кроме как усиливать противодействие злу, нет.
Скорее всего, главный удар, касающийся возможного запрета на участие российских легкоатлетов в летней Олимпиаде-2016, при тактически грамотной защите удастся отвести.
Персонифицированность ответственности, о которой говорил Владимир Путин, уже выразилась в добровольной отставке руководителя московской антидопинговой лаборатории Григория Родченкова — но, полагаю, это жертва не того калибра, которую наряду с перечнем жестких незамедлительных мер ждут и WADA, и Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF), и Международный олимпийский комитет. Глава последнего Томас Бах уже выразил надежду, что российские легкоатлеты смогут принять участие в Играх, но необходимым условием является сотрудничество с WADA, чтобы «добиться прогресса и соответствовать правилам», и это — весьма существенная оговорка.
Отдельные представители российского спортивного сообщества, вплоть до занимающих достаточно высокие посты, много чего в эти дни наговорили по поводу запредельности, бездоказательности и необоснованности многих претензий комиссии, особенно касающихся части государственного «крышевания» разного рода махинаций по сокрытию нарушений. Главный мотив, по сути, можно свести к выражению «в суде не докажете». Выдвинутые обвинения действительно основаны на косвенных доказательствах и предположениях, основой которых в свою очередь стали признания отдельных российских «штрафников», впервые прозвучавшие в документальных расследованиях немецкого канала ARD в декабре прошлого года.
Реакция бывших и нынешних руководителей, упомянутых в отчете комиссии WADA, разнообразием не отличалась, слова «бред» и «политический заказ» как ответ на обвинения были не самыми сильными.
Атмосферу, которая побуждает совершать разного рода «подвиги», к делу не пришьешь. И на госзаказ все не спишешь — материальный фактор, толкающий спортсменов и их вдохновителей пуститься во все тяжкие, тоже является мощнейшим стимулом. Но это не означает, что, если удастся отвести угрозу общих обвинений, отстоять право ВФЛА работать дальше и успокоить возбужденное мировое спортивное сообщество перечнем конкретных мер, все потихоньку уладится. Нет, не уладится, и дело не только и не столько в претензиях WADA.
Сами-то мы как оцениваем свое стремление быть не просто спортивной страной, а сверхдержавой, не учитывая ни своих реальных возможностей, ни последствий вбивания в головы побудительно победоносных тезисов? Разве не понятно, что от «быть лучшим» до «быть лучшим любой ценой» у нас слишком короткая дистанция, порой нивелирующая любые призывы к честной и справедливой борьбе?
Нельзя не отдавать себе отчет в том, что чрезмерно резкая реакция на действительные и мнимые российские прегрешения во многом вызвана нашей же не знающей удержу ультрапатриотической агрессивной риторикой.
Но признать это нас нынче ни одна комиссия и никакая угроза не заставит. Ни за что не заставит.
