Зал нижегородского «Нагорного» недовольно погудел, гости взятие ворот отпраздновали буднично, а главный виновник и вида не подал, что событие отнюдь не рядовое. Чуть позже он, правда, скажет, что некий груз все-таки сбросил, но в тот момент, уверен, Мозякин думал об игре, и только о ней. И вряд ли радовался бы поздравлениям, если бы «Магнитка» снова уступила — когда команду лихорадит, не до личных рекордов. Но обошлось.
А та шайба стала 400‑й, заброшенной Сергеем Мозякиным в чемпионатах страны. До него этот рубеж в конце 70‑х годов прошлого века преодолели только двое великих — Вячеслав Старшинов и Борис Михайлов. Почти четыре десятка лет прошло — с ума сойти, так долго не ждут. Одна эпоха сменялась другой, а цифры стояли на месте, вывод следовало сделать простой — время измельчало, как и люди. Легенды принадлежат прошлому, нынешним осталась статистика, из которой ушла поэзия. Да и отечественные хоккейные рекорды давно перестали быть в чести, они перешли в разряд фона к заокеанским достижениям наших новых звезд.
Но все, конечно, не так просто. Как бы то ни было, в ряды легендарных бомбардиров прошлого в новом столетии потихоньку поочередно внедрялись Максим Сушинский, Евгений Корешков, Алексей Морозов, Данис Зарипов и, конечно, Сергей Мозякин, но пополнить первую двадцатку клуба «100 бомбардиров» — это одно, а достичь отметки «400» — совсем другое. Сушинский остановился на отметке «344» и на седьмой строчке, и это уже было почти нереальным.
Следующий наиболее вероятный кандидат на место в первой десятке четыре года назад перевалил 30‑летний рубеж и по всем приметам должен был сбавить темп. Но Мозякин не для того переходил из «Атланта» в магнитогорский «Металлург», чтобы доигрывать. В выигрыше оказались и он, и «Магнитка», и весь российский хоккей. Здесь в лице Даниса Зарипова он обрел потрясающего партнера, а с приходом Майка Кинэна — потрясающего тренера, здесь он мог играть в свой восхитительно несовременный хоккей и смог достичь главного успеха в своей клубной карьере, подняв над головой в прошлом году Кубок Гагарина. Личные снайперские достижения, индивидуальные призы и переписанные рекорды, которым нет числа, органично вписались в командный успех. Что для Мозякина с начавшейся на рубеже веков в родном Ярославле карьеры остается главным — было и в ЦСКА, и в «Атланте», и в «Магнитке». Везде он капитанствовал, а капитанами сугубых индивидуалистов не выбирают.
На исходе предчемпионского сезона Сергей Мозякин обошел в бомбардирском клубе самого Валерия Харламова. Выше стояли — внимание! — Алексей Морозов, Сергей Макаров, Александр Мальцев, Хельмут Балдерис, Александр Якушев, Максим Сушинский, Анатолий Фирсов, Владимир Петров, Алексей Гурышев и, как совсем уж недосягаемые вершины, — Борис Михайлов с Вячеславом Старшиновым.
Четвертую сотню заброшенных шайб он закрыл в своем 800‑м матче, и магия этих цифр только подтвердила уникальность Сергея Мозякина как лучшего российского голеадора нового столетия. Кстати, голевых передач у него все равно больше, чем заброшенных шайб, что говорит о щедрости таланта и допустимости любых сравнений. Конечно, сравняться по даже самым впечатляющим статистическим показателям еще не означает войти в сонм легендарных форвардов, но тут лучше довериться им самим.
Борис Петрович Михайлов не постеснялся назвать Сергея Мозякина великим — «не великий столько бы не забил».
Дело даже не в том, что сравнивать тот период развития отечественного хоккея, история которого фактически завершилась четверть века назад, и новейшие времена не совсем корректно. Да, снайперы прошлых лет достигали вершин за гораздо меньшее число матчей, но и времени на площадке они проводили больше, а разница в классе между лидерами (ЦСКА, «Спартак», «Динамо», «Крылья Советов») и остальными порой напоминала пропасть. И все хоккеисты, в том числе самые-самые, естественно, и не помышляли о том, что можно играть где-то еще, кроме СССР. Соответственно, отечественный бомбардирский клуб обрел свой законченный облик к концу 80‑х и до конца столетия фактически не менялся.
И прежде всего потому, что те, кто мог потеснить лидеров списка, забивали уже за океаном: Александр Могильный, Сергей Федоров, Павел Буре (а позже — Александр Овечкин, Илья Ковальчук, Евгений Малкин) легендами стали в Национальной хоккейной лиге, да и второй бомбардирский эшелон по большей своей части лучшие свои годы провел в Северной Америке. Оставшимся до цифр великих предшественников было как до Луны, не говоря уже об имидже — о былых триумфах на международной арене оставалось только мечтать.
Сергей Мозякин, чья нестандартность долго не позволяла увидеть в нем форварда мирового уровня, в НХЛ всей душой не стремился. Он здесь пригодился и, к счастью, не остался игроком «для внутреннего употребления», хотя этот ярлык к нему прилепился надолго и не позволил стать участником хотя бы одного олимпийского турнира, включая сочинский. Он не был на первых ролях в золотой сборной Вячеслава Быкова, но стал лучшим в серебряной сборной Олега Знарка этого года. Ему было что доказывать в Чехии‑2015, и еще немало остается.
Видимая легкость, с которой Мозякину даются голы, и то изящество, с которым он это делает, специалистов не обманывают — такое под силу только истинному мастеру. Миллиметровой точности кистевой бросок можно считать эталонным, видение площадки — на уровне лучших диспетчеров, маневренности и умению отыскать свободный кусочек льда могут поучиться самые талантливые из молодых. И, как справедливо заметил тот же самый главный рекордсмен нашего хоккея (428 шайб в чемпионатах страны) Борис Михайлов, «самое главное — он всегда играет не на себя, а на команду». Подчеркнув, что в этом и есть прежде всего величие Мозякина.
Человека, который по скромности натуры живет отдельно от пиара (он и здесь нестандартен), но без которого Континентальная хоккейная лига была бы во всех отношениях значительно беднее. «Все-таки не зря играю в хоккей», — так Сергей Мозякин прокомментировал преодоление знакового рубежа.
Но это еще не последнее его слово. Вячеслав Старшинов тоже так считает.
