СюжетыОбщество

«Если скажут — езжайте обратно, поедем. Лучше умереть, чем так жить»

Семья, бежавшая от исламских террористов, могла бы найти приют у родственников в России. Но уже второй месяц ее держат в транзитной зоне аэропорта «Шереметьево»

Этот материал вышел в номере № 120 от 30 октября 2015
Читать
Семья, бежавшая от исламских террористов, могла бы найти приют у родственников в России. Но уже второй месяц ее держат в транзитной зоне аэропорта «Шереметьево»
Сестра Гюлистан Тамара в доме своей семьи в Самарской области. Фото: Екатерина Фомина / «Новая газета»
Сестра Гюлистан Тамара в доме своей семьи в Самарской области. Фото: Екатерина Фомина / «Новая газета»

— Довезли. Ее сразу вырвало, — Тамара Османова кладет трубку. Это звонил Хасан, муж ее сестры Гулистан. Хасан, Гулистан и их четверо детей уже почти два месяца живут в транзитной зоне аэропорта «Шереметьево» (см. №115 «Новой» от 19 октября). Они — беженцы из Ирака, в Россию их не пустили — пограничникам показались подозрительными их паспорта. Так они и застряли между землей и небом. Живут прямо на полу в бывшей курилке терминала Е.

Десять дней назад Гулистан стало очень плохо, на «скорой» ее отправили в ближайшую химкинскую больницу. Сегодня вернули обратно, в курилку. Тамаре не разрешили сопровождать сестру, которую увезли под конвоем.

— У нее инсульт был, однозначно. Мы свекра недавно похоронили, у него те же признаки были.

Тамара хорошо говорит по-русски, как и ее сестра Гулистан, большую часть жизни они провели в Казахстане. Но Тамара вышла замуж и переехала в Россию, а Гулистан — в Ирак. Там она познакомилась с мужем. Они бежали от войны в Россию в надежде, что Россия тоже станет их родиной.

…Вместе с Тамарой возвращаемся в плацкартном вагоне домой — в Самарскую область, село Красноармейское. На поезде — до Чапаевска, откуда ближе всего до села. На вокзале нас встречает муж Азади на машине. За окном — унылые осенние пейзажи. Сбавляем скорость — через дорогу переходит стадо баранов.

По пути Тамара рассказывает о больничных условиях. У палаты сестры круглосуточно дежурил конвой — на форме было написано, что это таможенная служба, видимо, из аэропорта. Раз в сутки менялись. Заступила однажды новая смена, переговариваются друг с другом:

— А ее можно выпускать? А телефоном ей можно пользоваться? — это они про Тамару, которая навещала сестру.

— Я не поняла, преступницы мы, убили кого, своровали что-то? — возмущается Тамара.

Каждые пять минут таможенники заглядывали в палату, проверяли.

— Они сильно боялись, что мы через окно убежим, — говорит Тамара. — Но был и отзывчивый парень, молодой. Видит, сестре плохо, смешит ее. А мне сказал: «По закону же ничего страшного они не сделали, от войны бежали, не понимаю, почему все так долго тянется!»

В диагнозе Гулистан написали: защемление нерва, истощение организма, грыжа спины. После приезда сестры ей начали ставить капельницы. Заведующая неврологическим отделением даже пошла на уступки: разрешила Тамаре ночевать в палате у сестры.

— Она в туалет не могла вставать. Памперсы ей надевали, состояние было страшное, — рассказывает Тамара. — Ладно если бы она была в возрасте, но ей всего 34!

Гулистан продержали десять дней в неврологическом отделении. Когда выписывали, не могли найти одежду, в которой привезли. Тамара отдала сестре свои теплые вещи.

В больнице сразу сказали: выставят счет, все услуги платные.

— Я пришла к заведующей, говорю: они беженцы, — продолжает Тамара. — Она говорит: я уже все это знаю. Когда нас выписывали, подошла: «Это от меня вам помощь». Не взяла у меня денег. Я аж поцеловала ее, спасибо, говорю!

Семья Османовых живет в Красноармейском, в небольшом домике, уже восемь лет. Когда покупали — на его месте была грязная лачуга: бывшие хозяева сначала заполнили мусором погреб, потом спальню — так что мусор бульдозерами выгребали. После ремонта здесь уютно: на кухне яркие обои, свекровь греет борщ. В гостиной диван, накрытый пледом расцветки «далматинец», на полу ковер. Ничего лишнего, чисто.

Неподалеку живет старший брат мужа Тамары. Он перебрался сюда из Казахстана раньше всех — в 1998 году, за родственниками жены, ее сестра тут сейчас — начальник следственного управления района.

Дом Османовых. Фото: Екатерина Фомина / «Новая газета»
Дом Османовых. Фото: Екатерина Фомина / «Новая газета»
Фото: Екатерина Фомина / «Новая газета»
Фото: Екатерина Фомина / «Новая газета»

У Османовых двое детей. Дочке Саре — десять, с утра она в школе, учится хорошо, ходит после уроков на вязание. Младший сын Расул (ему два годика) залезает ко мне на колени, обнимает. О ноги трется безымянный безухий кот. Кота подобрали под Новый год, когда мальчишки подпалили его фейерверками. С холода принесли в дом — отмороженные уши отпали, а опаленная шерсть осталась.

Недавно Османовы купили в соседнем селе Каменный Брод еще один дом, сейчас его ремонтируют. Сестру Тамара давно звала перебраться к ним — место есть.

Спрашиваю, почему только сейчас семья Гулистан согласилась переехать.

— Потому что сильно война началась! — объясняет Тамара. — Они раньше надеялись, что все успокоится, война ведь в двух часах от них гремит. А теперь стала все ближе подбираться… Гулистан рассказывала: ветер в ворота ударит — и они уже не знают, куда деваться от страха.

— ИГИЛ (организация, запрещенная на территории РФ.Ред.) в иракский Эрбиль пришел в феврале 2014 года, — рассказывает Азади. — Гулистан по телефону рассказывала ужасы: детей на органы берут, мужчин на месте убивают, женщин — в сексуальное рабство. Начали с христиан, потом езидов уничтожили. Потом — всех подряд, кто к ним не идет, не повинуется, с ними сообща не убивает. Уже не смотрят — мусульмане, не мусульмане.

Тамара рассказывает мне то, о чем семье Гулистан, когда я с ними общалась, говорить было стыдно: о том, как в российском изоляторе дети подхватили вшей (голову помыть было негде); как на суде по избранию меры пресечения (за незаконное пересечение границы) их посадили в клетку; как детей во время заседания держали в «Газели», как плакала младшая Лавин, когда от нее уводили маму…

— Из суда сестра вышла бледная-бледная, вот-вот упадет. Я конвою говорю: может, скорую вызовем? Стоят, смеются. Фашисты. Я им прям так и сказала, — вспоминает Тамара.

Первые две недели после задержания семьи Гулистан и Хасана Тамара с мужем жили в Москве: каждый день отвозили в аэропорт продукты.

— Я была даже рада, когда суд назначили! — вспоминает Тамара. — Мы были уверены: их отпустят сразу.

— Но они решили Гулистан с Хасаном в СИЗО отправить, а за детьми предложили кому-нибудь с той стороны приехать — из Ирака или из Сирии. Туда, говорят, отпустим, — подхватывает Азади. — А кто приедет? Там только пожилой папа Хасана остался, в дом его родной сестры попала бомба, сейчас она с дочерью в турецкой больнице, лишилась глаза.

Тогда судья предложила отпустить Гулистан с Хасаном под залог.

— Такая гуманная попалась — по минимуму взяла, по 50 тысяч рублей за взрослого. Все сбережения отдали — мы брали кредит на ремонт дома, родственники помогли. Мне сказали, проблематично будет вернуть залог после окончания следствия. По закону, конечно, должны нам деньги отдать, но столько крови попьют…

Когда семью выпустили из изолятора в транзитную зону, они попросились помыться в комнату матери и ребенка. Сотрудники не пустили без документов. «Пускай, раз такое дело, следователи напишут: их документы у нас, и мы без проблем вас запустим», — сказали там. Следователи ничего не написали. И все же некоторые работники пускали беженцев за деньги в душ, но торопили: быстрее, чтобы никто не заметил.

Тамара рассказывает: после публикации о семье ее сестры на карточку люди уже прислали 80 тысяч рублей, деньги переводят даже из Америки. Нашелся человек, который оплачивает для семьи 12 часов в сутки в капсульном отеле, чтобы они спали в комфорте.

— Есть на свете много хороших людей, просто кого куда судьба отнесет, — рассуждает Тамара. — Мы за своих переживаем: куда их судьба выкинет?

— Я с Хасаном созванивался, — рассказывает Азади. — Он говорит: «Честно, если сейчас скажут — езжайте обратно, я встану и поеду. Лучше умереть, чем так жить. Нет сил».

Самара

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow