КолонкаПолитика

Слава роботам?

Как роботизация изменит экономику Запада и что с этим делать России

Этот материал вышел в номере № 112 от 12 октября 2015
Читать
Как роботизация изменит экономику Запада и что с этим делать России

Сегодня, когда тысячи беженцев из Ближнего Востока заполняют европейские города, важно задуматься не только о том, от чего они бегут (от войны), но и к чему лежит их путь. Возьмем Венгрию. Не самая богатая страна в Европе, но и в ней доход на душу населения примерно в пять раз выше, чем был в Сирии до начала войны. Что же говорить о Германии? Именно в этот момент стоит задаться вопросом, не ожидает ли гостей разочарование. Технологическая структура экономик развитых стран стремительно изменяется, а вместе с ней и потребности рынка труда. В списке больших технологий вслед за паром, электричеством и компьютерами ожидается пополнение — в виде роботов.

Заявления о грядущей технологической революции принято встречать скептически. Существует даже «кривая шумихи», которая показывает, что любая инновация быстро проходит стадии раздутых ожиданий и разочарования, после чего следует долгое просвещение о достоинствах технологии. От первых восторгов до повседневного использования компьютерных технологий прошло примерно 30 лет. Есть вероятность, что роботы пройдут это расстояние быстрее.

Под промышленным роботом ученые понимают не человекоподобного андроида, но попросту любую машину, которая может быть запрограммирована на совершение действий без участия человека. По оценке экономистов Джорджа Граца и Гая Майклза, между 1993 и 2007 годами цена таких роботов упала в среднем на 80%, а отношение отработанных часов между роботами и людьми в развитых странах выросло на 150%. Германия, Дания и Италия — лидеры в области внедрения промышленных роботов, но Япония и США остаются лидерами в части создания идей и схем.

Почему стоит задуматься о роботах именно сейчас? 500 миллионов лет назад произошло событие, которое биологи назвали кембрийским взрывом — поразительное увеличение числа и разнообразия видов животных. Сегодня эксперты все чаще говорят о кембрийском взрыве для роботов. Сотрудник подразделения перспективных разработок министерства обороны США, больше известного под аббревиатурой DAPRA, Гилл Пратт выделяет главные технологические инновации. Вычисления «в облаке» позволяют современным роботам учиться на опыте тысяч других роботов, а алгоритмы глубинного обучения — обобщать полученный опыт в работающие правила поведения. Интересно, что одно из быстро развивающихся направлений — разработка машинного зрения, а по одной из теорий именно эволюция в зрении вызвала кембрийский взрыв в разнообразии животных.

Роботы способны заменить многих людей, что приведет к массовой безработице. Впервые мы столкнулись с подобным в первую промышленную революцию, которая произошла в Англии на рубеже XVIII—XIX вв. С тех пор цикл повторялся несколько раз. Производительная новая технология вытесняет часть занятых людей машинами. Поскольку производимые машинами товары стали дешевле, потребители в целом стали относительно богаче: теперь они могут потратить большую часть дохода на другие товары. В секторы, которые производят эти «другие товары» (в развитых экономиках это обычно услуги), перетекают те безработные, у которых еще есть возможность переквалифицироваться. Обычно цикл сопровождается социальными потрясениями, разрушением машин, переездом лишних рабочих в другие страны: англичане и ирландцы переезжали в Америку. Дети безработных становятся рабочими в тех секторах, в которых нужны люди, так что через поколение цикл заканчивается, и мы имеем новое распределение рабочей силы по секторам. Новое распределение может сильно отличаться от старого: после того, как шум вокруг компьютерной революции утих, развитые страны обнаружили, что в новой экономике сформировалось устойчивое разделение на низкоквалифицированную рабочую силу, которая не умеет работать с компьютерами, и на высококвалифицированную, которая умеет. Средний класс сжался, неравенство возросло. Растущее неравенство сочетается с все более тяжелыми условиями труда: для рабочих промышленной революции это была работа в опасных для здоровья условиях, пыль и копоть от станков, а для нас — интенсивные переработки и ненормированный рабочий день.

Неравенство и тяжесть станут чуть меньшей проблемой для Европы, с не до конца искорененным государством всеобщего благосостояния и традиционно меньше работающим населением. Для США и развивающихся стран — и для России, если она вступит на этот путь, — все будет гораздо серьезнее. Будущее обещает быть похожим на фильм «Элизиум», в котором богатые живут в шикарных условиях на космической орбитальной станции, в то время как бедные работают на потогонках замусоренной Земли. Роботы отличаются от станков эпохи промышленной революции: станки могли заместить лишь небольшую часть рабочей силы, роботы способны уничтожить многие отрасли так же, как интернет уничтожил музыку, оставив горстку «суперзвезд» и массу нищих исполнителей.

Печальные социальные перспективы для тех, кто станет частью революции, станут еще печальнее для тех, кто ее частью не станет. Да, речь о России: инвестиции в «Сколково» привели к множеству конференций, но пока не слишком повлияли на роботизацию российской промышленности. Некоторые крупные производители роботов имеют российские офисы: KUKA Robotics, например, поставляет оборудование для нашего автопрома. Судьба сборщиков роботов — пока лучшее, на что могут надеяться россияне. Историк технологий из MIT Лорен Грэм считает, что россияне ничуть не уступают другим в знаниях и изобретательском таланте, но институциональная среда мешает превратить изобретения в продукт.

Даниил ШЕСТАКОВ, экономист

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow