Байкальскую нерпу хотят вновь пустить на колбасу

Министерство сельского хозяйства и продовольствия Бурятии заявило о возможном возобновлении промышленной добычи байкальской нерпы. Рост ее численности назван «проблемой». Замечу сразу: никаких корректных исследований на сей счет не проводилось. Тем не менее чиновники говорят о ста тысячах голов, а также о том, что это «значительно превышает ее кормовую базу» и требуется «регулирование». Как сообщает ведомство, им и республиканским управлением ветеринарии сейчас рассматривается решение о повсеместной добыче нерпы и промышленной переработке шкуры, мяса и жира, производстве меховых изделий и сувениров (вот вам фигурка мамы-нерпы и ее малыша, вырезанные из их костей, — замечательно придумано).

Региональное правительство намерено контролировать еще численность баклана, которая «также резко возросла в последнее время». Цитирую сайт минсельхоза: «Только на территории Чивыркуйского залива около трех тысяч особей. В среднем одна птица поедает 200—300 граммов рыбы в день, что составляет полторы тысячи тонн рыбы в год по республике. Известен случай, когда в желудке убитого баклана был найден омуль размером — 24 сантиметра». О, ужас! К сведению бурятского минсельхоза: если речь о Чивыркуйском заливе — это природоохранная зона Забайкальского нацпарка, а кроме бурятских законов есть еще федеральное законодательство.

Охота на баклана открыта уже с 22 августа. Однако она не задалась — как полагают чиновники, в связи с пожарами на Байкале. Дело, однако, прежде всего в том, что баклан никогда не был предметом охоты. И если за птах можно не беспокоиться, никто их особо отстреливать не будет, даже в условиях импортозамещения и несмотря на мудрые указания начальства, то за нерпу надо стоять. К тому же бакланы могут улететь, как это уже было в середине прошлого века, когда их яйца люди ели с голодухи (сейчас птицы пробуют вернуться на Байкал с пересохших озер Монголии и Китая), а нерпу хотят убивать у нее дома, который она ни за что не покинет, нерпа — патриот. Даже ценой жизни своих детенышей.

Бурятские чиновники уже посчитали: «одна молодая нерпа может стать источником примерно 30 кг туши, 20 кг мяса и 5—6 кг целебного нерпячьего жира, за который можно получить до трех тысяч рублей. Прибыль с одной тысячи выловленных нерп, по предварительным подсчетам, может достигать 7 миллионов рублей в год» (цитирую заявление минсельхоза). Это реприза. Улан-Удэ повторяет иркутских коллег, прошлогоднюю сценку — «Новая» о ней писала. Вот что говорил старший научный сотрудник учебно-методического центра «Сибохотнаука» иркутской сельхозакадемии Борис Дицевич:

И далее о безотходном — могил у наших братьев не будет — бизнесе: 3 тыс. рублей стоит шкура, 3 тыс. — жир. Тысяча нерп — уже 6 млн. А еще можно охотничьи туры устраивать «с саночками по льду озера», что привлечет туристов. Это ж какие дополнительные доходы в бюджет! Было бы полезно разрешить добычу 4—5 тыс. байкальских нерп в год, поскольку, по мнению Дицевича, популяция превысила свою оптимальную численность (50 тыс.) вдвое, что неминуемо породит эпидемии и массовую гибель пресноводных тюленей.

Откуда эти численные данные, кто установил оптимальный порог и как природа справлялась со своими функциями до Дицевича, а теперь до бурятских «неомальтузианцев», решительно неясно. Специалисты по байкальским эндемикам, с кем «Новая» разговаривала, утверждают, что достоверных данных о численности популяции просто нет. Есть стенания рыбаков, что нерпа у них рвет сети, сжирает рыбу, есть данные, что нерпа заплывает туда, где раньше ее не видели. И что с того? С каких пор власть делает решительные выводы, основываясь на давних байках от браконьеров, что омуля съела нерпа? В реальности нет и твердых доказательств уменьшения популяции омуля. А основа питания нерпы — голомянка и бычки, не представляющие коммерческой ценности. Доля всех сигов (в т.ч. омуля) и хариуса в рационе нерпы — не более двух процентов. За омулем нерпе не угнаться. Если уж нерпа окажется в сетях, естественно, она будет есть всю рыбу, туда попавшую. Но чья в том вина?

А потом — стрелять помимо бакланов и нерп еще и чаек, лебедей и т.д.? Тоже ведь, получается, конкуренты нам? На колбасу, конечно, можно пустить кого угодно.

Да, есть мнение, что рыбы — не только в Байкале, но и на Енисее, реках Забайкалья и Дальнего Востока — стало существенно меньше. Но нерпа тому виной или антропогенные факторы?

В принципе прибыльное дело. Как с лесами Байкала: сначала спалили, потом огромные деньги пошли на их тушение, дальше пойдут на лесовосстановление. Так и с нерпой: перебьем всю, потом начнем восстанавливать. Денежные поступления гарантированы.

Очередной пример, как путинская «вертикаль» обнажает поразительную архаичность госустройства, феодальную раздробленность, средневековую дикость и соответствующее мышление госмужей. Напомню, идею возобновить добычу морзверя родили год назад, после введения продуктового эмбарго, и аргументация тогда несколько отличалась: ластоногих хотели добывать в качестве импортозамещения норвежской семги. Всероссийский НИИ рыбного хозяйства и океанографии разработал стандарты и ассортимент пищи из тюленьего мяса. Однако первый вице-премьер Игорь Шувалов откликнулся на публикацию «Новой» и на встрече с главными редакторами российских СМИ недвусмысленно выразил недоумение по поводу планов открытия охоты на тюленей. Бурятскому правительству, видимо, на это плевать.

А на минувший юбилейный День Победы в иркутском нерпинарии запустили новую программу — «Военную патриотическую». Нерпам Ласке и Винни Пуху дали в ласты автоматы, флаг «Спецназ Байкал», обрядили их в береты… Маршировали со стягом, обезвреживали морскую мину. Было бы смешно, но автоматы нерпам дали игрушечные.

День Победы прошел, и теперь, значит, под нож? Это притом что буряты — не эскимосы, у них совсем иная кухня, они и рыбу-то едят постольку поскольку. А уж нерп… На Байкале разрешения на промдобычу нерпы выдавались до 2009 года. Квота составляла 50 голов. Пользовались разрешением только три крестьянских хозяйства, их годовой вылов не превышал 3—5 нерп. А с 2007-го по 2009 год вообще не было заявок. Сейчас квота предоставляется только на научные исследования. В прошлом году из нескольких сотен протоколов на браконьеров лишь два — по фактам незаконной добычи нерпы.

Поскольку в ходу у госчиновников пещерные мерзости, даже не знаю, стоит ли извиняться за повторение вполне банальных вещей: эта планета — общая, глава минсельхоза Бурятии — не царь природы, у него нет никаких привилегий по сравнению с рожденным Байкалом бельком. В XIII веке итальянский францисканец Джованни дель Плано Карпини (он первый из известных науке европейцев посетил Монгольскую империю) писал о землях к востоку от Руси. Его заметки точны, его самоотверженность близка к подвигу. Антрополог довольно точно описал сибирские ритуалы, их и сегодня придерживаются традиционные сообщества. Так вот, католический посланец описывал самоедов и — со слов очевидцев, признанных им достойными доверия, — живущих еще дальше за самоедами и ближе к океану автохтонов, которые имели во всем человеческий облик, но концы ног у них были, как у ног быков, и голова у них была человеческая, а лицо, как у собаки; «два слова говорили они на человеческий лад, а при третьем лаяли, как собака, и таким образом в промежутке разговора они вставляли лай, но все же возвращались к своей мысли, посему можно было понять, что они говорили».

Здесь очевидно, что источники Карпини пытались общаться с тюленями и нерпами, простим их добросовестное заблуждение. Действительно: еще не так давно олени и антилопы на суше, тюлени в море были столь же многочисленны, как люди. Инопланетяне, прилети они к нам, не смогли бы с ходу определить, планета эта людей или увальней-тюленей.

Теперь ошибиться невозможно. Но это не повод для возобновления варварства, скорее — наоборот.

Красноярск