Катынь — тяжкое военное преступление сталинского режима. Осознать и принять эту правду человеку, любящему свою страну, нелегко. Как хочется найти хоть какие-то причины и отгородиться от этой страшной истории, не признавать, отрицать.

И сейчас вокруг катынской темы идет парад мракобесия, исторического невежества. Часто можно слышать лукавую сентенцию: вот есть немецкая версия и есть советская версия того, что произошло в Катыни, они почти равнозначны. Но так ли это?

Виновность Сталина и НКВД — это объективная реальность. И доказательством тому конкретные факты: документы, которые показывают, как принималось решение, как оформлялись дела, проводилось этапирование, производился расстрел, кто участвовал в расстрельной акции. Исполнители известны поименно — 125 человек были награждены за это убийство.

А вот обвинения, выдвинутые в 1946 году в Нюрнберге советскими представителями против немцев, — позорно провалились. По одной простой причине. Не было и нет никаких фактов, которые бы говорили о том, кто конкретно (наименование подразделения, фамилии исполнителей) и на основании чьего приказа это сделал.

Большой любитель порассуждать на катынскую тему Анатолий Вассерман повторяет, что он лишь как присяжный рассмотрел и взвесил все факты, касающиеся Катыни, и пришел к выводу о немецкой вине. Но выводы он сделал на основе ложных представлений о том, «как должно быть», а не на основе фактов. Обвинение против немцев провисает, потому что не подкреплено ничем, кроме домыслов. Нет, никому не пожелаешь таких присяжных, как Вассерман. Тот еще «знаток»!

На официальном уровне Россия признала катынское преступление.

Этому признанию предшествовало почти полвека советских утверждений, что польских офицеров в 1941 году расстреляли гитлеровцы, якобы захватившие лагеря для советских военнопленных, которые мы не успели эвакуировать из-за стремительного наступления германской армии.

Эта фальсификация была официально оформлена в виде сообщения о результатах расследования чрезвычайной комиссии, которую в момент назначения назвали Комиссией по расследованию убийства польских офицеров немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу. Таким названием уже был задан результат этого расследования. Конечно, это был ответ на германское расследование, которое произошло за полгода до того: обнаружение могил, эксгумация. И затем на основании так называемого расследования так называемой Комиссии Бурденко были сфабрикованы те доказательства и найдены те «свидетели», которых подсунули этой комиссии НКВД и НКГБ.

Сохранившиеся рабочие документы этой комиссии, в том числе документы их внутренней переписки, указывают на то, что Бурденко все же знал истину. Есть легенда, что якобы Бурденко, будучи тяжело болен, перед смертью все же признался кому-то из своих близких, что на самом деле польских офицеров расстреляли мы. Есть записка, которая свидетельствует о его сомнениях: он переписывался с кем-то из НКВД, чуть ли не с Меркуловым, когда речь шла о том, кому из членов комиссии доверить выступление на пресс-конференции для иностранных журналистов в январе 1944 года в Смоленске. И он говорил, что этого лучше не нужно делать, потому что у него есть сомнения.

Это о том, что предшествовало официальному признанию в 1990 году вины НКВД. Но в сообщении ТАСС очень стыдливо постарались избежать аббревиатуры НКВД, там было сказано, что это злодеяние — дело рук Берии, Меркулова и их подручных, только бы не обидеть само ведомство.

Обществом «Мемориал» совместно с польским Центром «Карта» подготовлена книга памяти «Убиты в Катыни», сдана в печать и в сентябре будет представлена публике.

«Новая» писала о сборе пожертвований на это издание. В ситуации, когда российские власти занимают, мягко говоря, двойственную позицию — признают, что польские военнопленные были расстреляны сотрудниками НКВД, и одновременно отказываются реабилитировать казненных — стало особенно важным показать стремление российского общества к честности и последовательности в открытии правды о преступлениях коммунистического режима.

Составители книги не обманулись в своих ожиданиях: необходимая сумма был собрана раньше 23 августа — даты завершения сбора средств.

В этой книге многое впервые — не потому только, что на русском языке список расстрелянных в Катыни не публиковался никогда и никогда в России в таком объеме не публиковались фотографии с мест расстрела (эти снимки 1943 года были предоставлены Катынским музеем — отделом Музея Войска Польского в Варшаве).

Для каждого из 4415 польских военнопленных, казненных в Катынском лесу весной 1940 года, приведены ссылки на документы, подтверждающие его трагическую судьбу.

Скорее всего, Главная военная прокуратура (ГВП) и российские суды будут продолжать лукавить — дескать, хоть и есть решение Политбюро, и есть распоряжение об отправке из лагеря в управление НКВД, осуществляшее расстрелы, и есть труп с пулевым отверстием в затылке, но все это якобы не доказывает факт расстрела, поскольку нет приговора и акта о приведении его в исполнение. Впору вспомнить бородатый анекдот — «опять эта проклятая неизвестность!».

Конечно, и самоназначенные «патриоты» (не только Вассерман, но и Стариков, Стрыгин и пр.) будут по-прежнему повторять советские байки, отвергнутые за полной несостоятельностью Нюрнбергским трибуналом уже на стадии предварительного рассмотрения.

Но цену и уверткам ГВП, и сочинениям конспирологов после выхода этой книги легко определит каждый.

Поименно назвать все 22 тысячи расстрелянных польских военнопленных невозможно. Вот что говорит составитель книги Александр Гурьянов:

«В настоящий момент в документах имеются фамилии всего лишь 18 тысяч. Если говорить о жертвах катынского преступления, то это пять групп. Три группы — пленные из трех лагерей, и две группы — заключенные из тюрем Западной Украины и Западной Белоруссии. Так вот, по заключенным тюрем Западной Белоруссии никаких документов, никаких имен нет. Остальные 4 группы — это 18 тысяч, их имена известны. Термин «катынское преступление» — собирательный, но наша книга относится только к одной группе — к Козельскому лагерю, который и был расстрелян именно в Катынском лесу, это 4415 человек, как мы сейчас установили. Целью было уточнение персонального состава и числа, потому что был некоторый разнобой и нам удалось установить в документах новых семерых человек и доказать, что они тоже относятся именно к этой группе расстрелянных. Цель — собрать все документы.

Ссылки на эти документы важны, например, с точки зрения поименной реабилитации, признания людей жертвами политических репрессий, от чего Главная военная прокуратура наотрез отказывается».

А теперь смотрите, перед вами катынские фотографии…

Отдел современной истории

Останки расстрелянных пленников, извлеченные из захоронения

Катынский лес, эксгумация 1943 г. В одежде расстрелянного военнопленного найдено удостоверение личности