После того как в июне 2015 года наш специальный корреспондент Павел Каныгин был захвачен до сих пор не известными силовиками «ДНР», избит и выдворен с территории самопровозглашенной республики, редакцией «Новой» за подписью главного редактора Дмитрия Муратова в Следственный комитет России было направлено заявление о преступлении с требованием возбудить уголовное дело по нескольким статьям УК. Статьи такие: воспрепятствование журналистской деятельности, побои, превышение служебных полномочий с применением насилия и оружия, угроза убийством, незаконное лишение свободы, клевета с использованием служебного положения.
Основания — российский Уголовный кодекс позволяет возбуждать уголовные дела по преступлениям, совершенным за пределами России, если потерпевшим является гражданин нашей страны. Прецедентов — полно.
Наиболее интересные из них в нашем случае — это те, что касаются представителей СМИ, работающих на Украине.
В начале 2015 года СК РФ возбудил уголовное дело по статьям УК «похищение человека» и «воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста» по факту задержания журналистов LifeNews Храмцовой и Калышевой.
В феврале 2015 года было возбуждено уголовное дело по факту задержания в Киеве корреспондентов НТВ Григорьева и Первого канала Макаровой во время марша запрещенного в России «Правого сектора». По этому поводу спикер СК генерал Маркин разразился гневным заявлением уже на следующий день: это — «препятствование профессиональной деятельности журналиста».
В июле этого года из Украины была депортирована журналист Первого канала Черепнина. И тут же в СК заявили, что все это подпадает под несколько статей УК РФ: «незаконное лишение свободы» и «воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста».
Мы предполагали, что все произошедшее с Павлом Каныгиным не просто подпадает под подобные прецеденты, а делает возбуждение уголовного дела неминуемым: слава богу, в отличие от Павла, журналистам Первого канала, НТВ и LifeNews не угрожали оружием, не били, скованных наручниками, не обвиняли в употреблении наркотиков.
И вот, спустя полтора месяца, ответ:
Какие-такие «органы внутренних дел», если мы писали только в СК? Почему нас никто, как того требует закон, не информировал о результатах проверки? И что это за проверка, если самого Павла Каныгина никто даже не опросил?
Мы, конечно, будем обжаловать в суде все это бесстыдство. Но отдельно хочется обратиться к генералу Владимиру Ивановичу Маркину: просим вас дать публичное разъяснение: почему ваше ведомство делит потерпевших на «правильных» и «неправильных», исходя из места совершения преступления? Или же — по каким-то иным причинам?
Редакция «Новой газеты»
