Вечером 14 августа появились сообщения о том, что так называемые православные активисты из движения «Божья воля» разгромили выставку «Скульптуры, которых мы не видим», проходившую в Манеже. Все выглядело как сообщение об очередной атаке запрещенной в России террористический организации ИГИЛ на один из древних городов Сирии. Религиозные радикалы врываются в музей и крушат произведения искусства, которые якобы оскорбляют чувства верующих. Только в данном случае все проходило в непосредственной близости от Кремля, а вместо античных колонн фанатиков привлекла экспозиция скульпторов Владимира Лемпорта, Вадима Сидура и Николая Силиса. Когда-то их как сторонников формализма преследовала советская власть, теперь дело комсомольцев продолжили «православные верующие».
Сообщалось, что охрана Манежа не вмешивалась в происходящее, а остановить вандалов попытались только сами посетители выставки. Стала известна и реакция московской полиции, где утверждают, что заявления о совершении преступления от организаторов выставки — вопреки их собственным словам — не поступало.
Но, резонно спросите вы, что же Следственный комитет, этот неусыпный защитник прав граждан, всегда готовый прийти на помощь униженным и оскорбленным? Вспомним, как стремительно в иных случаях реагирует на скандальные новости спикер комитета Владимир Маркин. Удивительно, но вандализм на выставке его совершенно не заинтересовал. Вместо того чтобы опубликовать срочную колонку против православных погромщиков в «Известиях», Маркин потратил субботнее утро 15 августа на интервью телеканалу «Вести-24». В котором сообщил, что у следователей его ведомства есть секретные познания в сфере устройства человеческого мозга: они способны активировать у допрашиваемых лиц «режим суперпамяти». Который, как выразился Маркин, позволяет «вспомнить такие вещи, о которых он даже не подозревал, что он их помнит».
Конечно, метод выглядит очень перспективным и позволяет надеяться, что в самом ближайшем времени сядут все. Однако можно заметить: у Следственного комитета есть и другие суперспособности, назовем их по аналогии «режим суперамнезии». Это такой режим, который, например, позволяет СК никак не реагировать на похождения в Москве то «православных активистов», то чеченских силовиков. При советской власти, когда модных методов допроса, к слову, тоже хватало, для аналогичного положения вещей в уголовной практике было даже специальное название — сочувствие к классово близким элементам. Но классовая теория у нас потерпела поражение, доказав свою несостоятельность. Вместо Маркса и Энгельса Россия подняла на знамена Дугина и Ильина. Так что в данном случае, пожалуй, будет правильно назвать движение «Божья воля» элементом, близким генералам СК духовно.
Если оставить шутки в стороне, то тема это чрезвычайно важная, нам приходилось к ней не раз уже возвращаться. Как власти окружают себя «добровольными попутчиками». Как они, эти попутчики, становятся удобным инструментом контроля над общественной жизнью, медиапространством и пресловутыми «границами допустимого», которые спазматически сжимаются в России день ото дня.
В «Божьей воле», представителей которой так и не побеспокоили полицейские, считают, что они в своем праве. Они уже сейчас решают, что считать богохульством и как наказывать виновников в «оскорблении чувств». Как заметила Людмила Алексеева, следующей целью визита погромщиков может оказаться Третьяковка: там определенно можно найти оскорбительные для христианской морали картины.
