«Тольяттиазот» — крупнейший в России производитель аммиака — сырья для минеральных удобрений. Это рынок с многомиллиардными оборотами и небольшим количеством игроков, поэтому его налоговое администрирование достаточно специфично. Государство, в частности, следит за тем, чтобы цены сделок не отклонялись значительно от рыночных значений. Если компания продает свой товар более чем на 20% дешевле, то государство считает, что налогообложение должно производиться по рыночным ценам. Это зафиксировано в Налоговом кодексе.

Понятно, что 20-процентное отклонение легко выявить с помощью обычного калькулятора, а самый интересный и важный вопрос — что принимать за «рыночную цену». В отличие от нефти или золота, аммиак и карбамид не торгуются на бирже. Поэтому для определения рыночных цен используются данные по аналогичным сделкам других компаний либо экспертизы, в том числе проводимые по назначению суда.

В споре с «Тольяттиазотом» Межрегиональная инспекция ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам № 3 попыталась применить оба эти метода. В качестве «рыночных цен» были приняты цены, по которым предприятием ОАО «Минудобрения» при экспорте аммиака были заключены сделки. Кроме того, в суде рассматривались и данные экспертов Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института (ВНИКИ). Надо сказать, что отличаются они вроде и незначительно, но при расчете порогового значения важна каждая доля процента. Между тем у юристов «Тольяттиазота» возникли серьезные вопросы: а можно ли считать цены «Минудобрений» рыночными?

Дело в том, что контракта и его спецификаций по поставкам продукции, на основании которого была определена «рыночная» цена, в суде представлено не было. Потому что это — налоговая тайна. Налоговики показали только рамочное соглашение ОАО «Минудобрения» на поставку даже не аммиака, а «разнообразных товаров». Но в нем не были указаны такие важные параметры, как, например, объемы поставок, стоимость, а также условия поставок и условия платежей. Более того, представленный договор относится к 2006 году, тогда как проверка по «Тольяттиазоту» касалась 2010 года. Да что там говорить, не было даже понятно, предусматривал ли этот контракт поставку аммиака. Понятно же, что чем крупнее партия, тем логичнее предоставить покупателю скидку, что с неизбежностью приведет к падению показателя «цена за тонну». Есть и другие нюансы, но они так и остались тайной — в том числе для суда.

Между тем в ст. 101 и 102 Налогового кодекса зафиксировано, что документы, положенные в основу выводов о совершенном налоговом правонарушении, не могут составлять налоговую тайну, не раскрываемую налогоплательщику. Более того, ст. 24 Основного закона страны гарантирует «каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, а также право знать, в чем государственные органы его обвиняют». Что же касается определения рыночных цен, то ст. 40 Налогового кодекса гласит: рыночные цены могут устанавливаться только на основании официальных источников информации, а налоговая тайна не может быть признана официальным источником информации.

Еще раз. В суде у нас в силу необходимости раскрываются любые сведения, в том числе касающиеся личной, интимной жизни граждан, состояния их здоровья, их имущества и доходов. Да что там — исследуются сведения, имеющие статус государственной тайны. А вот контракт на продажу аммиака в суд, оказывается, предъявить нельзя. Да и зачем, когда представитель налоговой заявляет: да мы его видели, можете нам на слово поверить.

Представляете, какими последствиями для российского бизнеса опасен прецедент, созданный по делу «Тольяттиазота»? Что будет, если налоговые и другие органы в суде будут строить свою позицию на основе тайной информации, которую нельзя ни проверить, ни оспорить?

Впрочем, на этом юридические парадоксы в споре с налоговиками не заканчиваются. Напротив, в суде были сделаны нетривиальные открытия в области лингвистики и даже арифметики.

По закону, а точнее, по Налоговому кодексу, налоги доначисляются при отклонении цен налогоплательщика более чем на 20% от рыночной цены. Преобразуем эту ясную формулировку в математическую формулу. Помните, как вычисляются проценты? В числителе у нас будет разница между рыночной ценой и контрактной ценой налогоплательщика, в знаменателе — рыночная цена. Умножив частное на 100, получим то самое отклонение, выраженное в процентах.

Так вот, в апреле 2010 года, например, «Тольяттиазот» продавал аммиак по 280 долларов за тонну, а «Минудобрения», цена которых была взята за рыночную, — по 350. Не поленитесь, посчитайте. У вас выйдет ровно 20% отклонения. А у налоговиков — 25%, что позволило доначислить недоимки. Как? А очень просто. Они поставили в знаменатель не рыночную цену, а контрактную, то есть делили не на 350, а на 280. Логика подсказывает, что в этом случае мы получаем отклонение рыночной цены от контрактной, то есть обратную трактовку закона. Пословица про закон и дышло набила оскомину, но в данном случае все сделано ровно таким образом!

Конечно, стороны в судебном споре вольны выдвигать любые аргументы. Можно читать Налоговый кодекс справа налево. Можно, наверное, даже подредактировать химическую формулу аммиака. Но на то и суд, чтобы приводить аргументы сторон к единому знаменателю, который называется — «закон».

Самое интересное, что раньше так и было. Это не первый и не последний спор налогоплательщиков и налоговиков по «отклонению от рыночной цены» на аммиак. Читаем, к примеру, устоявшее в апелляции, кассации и ВАС РФ решение Арбитражного суда Москвы по делу № А40-31247/08-90-85:

«Налоговый орган неправильно произвел расчет 20% при проверке наличия (или отсутствия) отклонения рыночных цен от фактических цен реализации. Так, по мнению налогового органа, Заявитель в январе (ГТД № 559) реализовывал аммиак по цене 230 долл. США за 1 т. При этом «рыночная» цена составила 268 долл. за 1 т. Очевидно, что цены Заявителя не отклоняются от рыночной более чем на 20%: 230 больше, чем 214,4 (268 минус 20%). Аналогично в феврале 2004 г. по ГТД № 425. Фактическая цена реализации — 160 долл. США, «рыночная» — 195 долл. США. Очевидно, что 160 больше, чем 156 (195 минус 20%)».

То есть раньше суды, руководствуясь законами математики и здравого смысла, поправляли налоговиков в их естественном желании начислить как можно больше налогов. А теперь вдруг перестали. И это очень опасный тренд. Причем далеко не только для «Тольяттиазота», которому, кстати, предстоят разбирательства по другим налоговым периодам.

С 2012 года в силу вступила норма, согласно которой налоги будут доначисляться, если сделка отклонится от «интервала рыночных цен». Представьте себе, каким широким содержанием можно наполнить это понятие при произвольной трактовке положений Налогового кодекса. Особенно имея под рукой созданный в деле «Тольяттиазота» прецедент, по которому можно не принимать во внимание такие существенные условия сделки, как объем поставки, а также прекрасную возможность не представлять суду необходимую информацию, защищенную налоговой тайной.

За бюджет, наверное, можно будет порадоваться. Если, конечно, бизнес такое выдержит. А то ведь налоги будет собирать попросту не с кого.

Павел ВЕРЕМКО