Арест главы Кизлярского района республики Дагестан Андрея Виноградова и его доставка в Басманный суд Москвы наделали много шуму. Как и в случае с бывшим мэром Махачкалы два года назад, спецоперация по задержанию Виноградова прошла без ведома дагестанских властей.

Следственный комитет России предъявил Вино­градову обвинения в заказных убийствах и финансировании терроризма. Но фигура самого главы тут не столь важна. Вместе с Виноградовым по этим же делам проходит депутат законодательного собрания республики и глава Пенсионного фонда Дагестана, лидер одного из влиятельных кланов 90-х годов Сагид Муртазалиев. В его домах по всей республике прошли обыски, а самого депутата собираются объявить в международный розыск. После того как Муртазалиев стал ключевым свидетелем в уголовном деле против лидера другого дагестанского клана — бывшего мэра Махачкалы Саида Амирова, он предпочитает проживать в Дубае, где, по данным следствия, находится и сейчас.

— Запись на прием к главе закрыта, ситуация сложная, и как решать вопросы с текучкой, мы пока не знаем, — по слогам, аккуратно подбирая слова, произносит девушка, осторожно выглядывая из-за стопок с папками на секретарском столе.

Среда в администрации Кизлярского района — присутственный день: глава обычно принимал население с 9 до 12, и от желающих было не протолкнуться. Но сегодня в здании тихо и пусто, отсутствует даже охранник у металлоискателя на входе, в коридорах слышно эхо, и кажется, что сотрудники даже говорят на пониженных тонах. Главу Кизлярского района задержали несколько дней назад.

Эффектного ареста Виноградова — федеральный спецназ из Моздока, штурм дома и вертолет для транспортировки в Москву — в самом Кизляре особо никто не заметил, разве что местный РОВД, поднятый по тревоге в три часа ночи для защиты главы от неведомых пришельцев. Но, увидев московские корочки, полицейские спешно ретировались.

Спецоперация была проведена с хирургической точностью — взводу охранников главы района не дали шанса открыть огонь, а развернуться там было где: пять гектаров огороженной территории на одной из окраин станичного Кизляра — место жительства Андрея Виноградова и Сагида Муртазалиева. Несколько плотно прилегающих друг к другу домов, трехметровые стены, кованые ворота, двойное кольцо головорезов с автоматами и хитрая система различных ходов и выходов — в поле, лес и на федеральную трассу — больше напоминают укрепрайон где-нибудь в Багдаде, нежели жилище муниципальных служащих российской провинции.

В лицо дует горячий ветер, вдоль дорог — желто-зеленые груды спелых ягод. Арбуз — 10 рублей килограмм, дыня — 20 рублей, и не верьте, если вам скажут, что астрахан­ские вкуснее. Суховей превращает траву в хрупкое сено и плавит воздух, как масло, дышать тяжело. Кизлярский район разительно отличается от остального Дагестана. Вместо аулов тут станицы, вместо гор — степи, а большинство населения — выходцы из семей терского казачьего войска.

Удобно расположенный между степью, Каспием и Чеченской республикой, в 90-е и 2000-е годы район был лакомым куском для голодных и предприимчивых чиновников. Животноводческие фермы, сотни гектаров сельскохозяйственных угодий помимо приростов и урожаев давали простор для земельных махинаций, Каспийское море обеспечивало рыбой — именно Кизляр долгое время был опорным пунктом контрабанды осетровых рыб, а магистральные нефтяные трубопроводы, транзитом проходящие из Чечни, — источником несметного богатства: сотни нелегальных «врезок» для откачки нефти тянулись по всему Кизлярскому району. Дело дошло до того, что в определенный момент уважаемые люди стали преподносить «врезки» в качестве подарка молодым на свадьбах. Граница же с Чечней вносила свою специфику — боевики заходили на отдых, как к себе домой, а вот силовики на бэтээрах так тихо административную границу пересечь не могли — поэтому гибкие отношения приходилось выстраивать и с теми, и с другими.

После головокружительной спортивной карьеры олимпийский чемпион Сагид Муртазалиев ушел в политику, став заметной фигурой в неформальном аварском движении 90-х «Северный альянс», а затем — депутатом Народного собрания. Кизлярский район всегда был ему близок: жена Муртазалиева родом оттуда. Официально же он «взял» Кизляр в 2007 году, став главой района и постепенно распространив свое влияние на соседние Тарумовский, Бабаюртовский и Южно-Сухокумский районы. В 2010 году Сагид Муртазалиев был назначен главой Пенсионного фонда по республике Дагестан, и, чтобы соблюсти паритет, вакантное кресло районного главы занял его бывший водитель, а потом и род­ственник (женат на дальней родственнице Муртазалиева) Андрей Виноградов.

Все пять лет с работой главы Виноградов справлялся, за несколько дней до ареста в район даже приезжал глава республики Рамазан Абдулатипов — вручать медаль хорошему руководителю за хорошую работу. А внешне и придраться не к чему — со времен 2000-х осетровые в Каспии и боевики на границе почти перевелись, мода на «врезки» закончилась, а гектары бахчи все зеленеют да бараны тучнеют. Правда, несколько лет назад дело семьи Гамзатовых чуть приот­крыло непростое положение дел в районе.

В марте 2012 года депутат городского собрания Магомед Гамзатов, трое его братьев и племянник были расстреляны в центре Кизляра. Пятерых человек покрошили открыто, среди бела дня, на виду у десятков свидетелей. У братьев Гамзатовых давно были разногласия с людьми Сагида Муртазалиева. Был суд. На скамье подсудимых сидели шесть охранников Андрея Виноградова, сам глава проходил свидетелем. «Дело было очевидным. В материалах содержались все доказательства вины обвиняемых. Но страх за свою жизнь присяжных заседателей и свидетелей было не преодолеть», — вспоминает адвокат Сапият Магомедова, которая представляла интересы семьи Гамзатовых. На участников процесса давление оказывалось такое, что спустя два года судебных слушаний суд присяжных при наличии пяти трупов отказался признать даже сам факт «события преступления». Судье четыре раза пришлось отправлять присяжных в совещательную комнату для пересмотра приговора, и только на пятый раз факт преступления признали, но все обвиняемые были оправданы.

— Я не думаю, что они захотят требовать пересмотра дела сейчас, — неуверенно говорит молодой парень, он — дальний родственник семьи Гамзатовых, близкие же родственники предпочитают держаться в стороне от публичных заявлений и категорически не общаются с журналистами. — Это все пока громкие заявления. А что, если следственный комитет не решится пойти до конца, у Сагида связи есть везде, Рамзан Кадыров его братом называет. Несколько лет назад в Пенсионном фонде тоже федералы выемку проводили, уголовными делами грозили, ничем не закончилось. Люди его везде, а нашему тухумуТухум — дословно — семья, в данном контексте — союз тейпов (единица самоорганизации, определяющаяся общим происхождением). тут еще жить», — говорит он, провожая глазами проезжающий по трассе джип с тремя единицами на номерах — фирменный знак людей главы Пенсионного фонда Дагестана Сагида Муртазалиева.

Сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера работников Отделениея Пенсионного фонда Российской Федерации по Республике Дагестан