В Северо-Кавказском окружном военном суде Ростова-на-Дону на процессе по делу так называемых «крымских террористов» — жителей Крыма антифашиста-анархиста Александра Кольченко и известного украинского режиссера Олега Сенцова — ключевые свидетели обвинения неожиданно отказались давать показания против подсудимых, а один их них заявил, что под принуждением оговорил обоих. Таким образом, полагает защита, стало понятно, что уголовное дело искусственное и в суде оно может развалиться.

Следствие по делу Сенцова—Кольченко вела ФСБ. По версии следствия, Олег Сенцов (по заданию запрещенной в России радикальной организации «Правый сектор») создал и руководил террористической группой, члены которой совершили два теракта (подожгли в апреле 2014 года в Симферополе входную дверь офиса общественной организации «Русская община Крыма» и устроили пожар на площади 5 кв. метров в офисе местного отделения партии «Единая Россия»), плюс к тому — готовились провести еще две акции в том же Симферополе: взорвать памятник Ленину и мемориал «Вечный огонь». Конечная цель — дестабилизация обстановки на полуострове и выход Крыма из состава РФ.

Подсудимые виновными себя не признают. Александр Кольченко не отрицает, что участвовал в акциях, но квалифицирует свои действия как хулиганство. Олег Сенцов вину отрицает полностью, процесс считает политическим — весной 2014 года оба подсудимых открыто выступали против вхождения Крыма в состав РФ.

Судебное следствие началось 21 июля и в первые дни проходило относительно гладко — были опрошены потерпевшие (представители «Русской общины» и «ЕР») и начался допрос свидетелей обвинения. Подсудимые в процессе практически не участвуют: они заявили, что свое отношение к происходящему выскажут в самом конце.

Адвокаты в основном же обращали внимание суда на нарушение процессуальных норм во время следствия, а также на то, что подсудимые не имели отношения к «Правому сектору» и

Но сюрпризы все-таки случились. Главные свидетели обвинения — Геннадий Афанасьев и Алексей Чирний. Оба были арестованы вместе с подсудимыми в мае 2014 года в Симферополе по подозрению в совершении двух поджогов и приготовлении еще к двум акциям. Дела в отношении них были выделены в отдельные производства, оба заключили сделку со следствием, свою вину признали полностью. Афанасьев был осужден в декабре 2014 года, Чирний — в апреле 2015: каждого приговорили к семи годам лишения свободы в колонии строгого режима.

Еще находясь под следствием, Афанасьев и Чирний дали показания против Олега Сенцова и Александра Кольченко. Во многом именно на основе этих показаний и строится обвинение. Поэтому послушать их собралось много публики: журналисты, представители генерального консульства Украины, правозащитных организаций, делегация Европарламента.

Первым показания давал (точнее — не давал) Алексей Чирний. Он заявил, что, согласно ст. 51 Конституции РФ, отказывается что-либо говорить. После чего прокурор Олег Ткаченко весь день оглашал материалы дела: протоколы допросов, обысков и других следственных действий.

Согласно тому, что зачитал прокурор, показания Чирния менялись так: в день задержания с поличным (он брал муляж взрывного устройства, якобы изготовленного дважды судимым студентом-химиком Александром Пироговым, который к тому моменту уже несколько дней действовал по указанию сотрудников УФСБ) свидетель упоминает некоего «главного», которого видел раз или два, но имени его не называет. Через несколько дней среди предъявленных фотографий он опознает этого «главного» (указывая на фото Олега Сенцова), а потом уже уверенно называет имя, фамилию «главного» и рассказывает про его указания.

Одним из основных доказательств вины самого Чирния стали видеозаписи его встреч со студентом-химиком. Они были сделаны скрытой видеокамерой. Суд поддержал адвокатов, которые настояли на просмотре всего объема (больше трех часов). При этом по решению суда в коридор, откуда за процессом следят журналисты и публика, не сумевшие уместиться в маленьком зале № 3, это «кино» не транслировалось. Дело в том, что на протяжении всех встреч оба собеседника обильно употребляют ненормативную лексику, потому прокурор заметил, что суд — это госструктура и, мол, нехорошо будет, если от имени государства по всему коридору суда будет разноситься отборный мат.

«Кино» смотрели два дня. Ближе к полудню 31 июля в зал суда конвой ввел второго свидетеля обвинения — Геннадия Афанасьева. Судя по уже прозвучавшим в суде показаниям, именно этот человек непосредственно контактировал с Олегом Сенцовым как с главарем террористов. Накануне Светлана Сидоркина, адвокат подсудимого Кольченко, предположила, что уж этот свидетель за 51-ю статью не спрячется, и адвокатам придется хорошо поработать, чтобы найти бреши в его показаниях.

Геннадий Афанасьев вошел в зал суда уверенно, но чувствовалось, что он напряжен: левая рука, сжатая в кулак, заметно дрожала, также было видно, как подрагивает и тело свидетеля. На вопрос судьи: знает ли он людей, находящихся в «аквариуме», Афанасьев заявил: «Один — это Олег Сенцов, Сенцова знает вся Украина, он известный режиссер. Второго не знаю».

После этих слов Олег Сенцов и Александр Кольченко зааплодировали, Олег закричал: «Слава Украине! Браво, Геннадий Афанасьев! Свободу Афанасьеву!» «Подсудимый, встаньте», — попросил судья Михайлюк, обращаясь к Сенцову. Тот уже стоял и попросил прощения за выражение своих эмоций.

— Будет неправильно, если суд удалит вас из зала за такое поведение. Я предупреждаю о недопустимости такого поведения в будущем.

А прокурор опять зачитывает материалы следствия. После оглашения первого документа судья вновь обратился к свидетелю Афанасьеву — согласен ли тот со своими показаниями, данными на следствии и только что оглашенными прокурором. Тот еще раз повторил, что на следствии под принуждением оговорил обоих подсудимых, от своих показаний отказывается и необходимости задавать этот вопрос после оглашения каждого документа нет.

Оглашение показаний Афанасьева и других материалов дела, связанных с ним, заняло все оставшееся время 31 июля. В итоге выяснилось, что с Александром Кольченко свидетель все-таки знаком был с марта 2014 года и они вместе участвовали в поджогах.

Позже Светлана Сидоркина предположила, что первоначально свидетель отрицал факт знакомства с ее подзащитным, возможно, из-за сильного волнения. Она не исключила того, что Афанасьев может поменять свою позицию в ходе процесса, но, делая в самом начале такое сенсационное заявление, высказала мысль Светлана Сидоркина, он как бы дает понять: если позиция изменится, то это, возможно, будет сделано под давлением.

Заканчивая пятый судебный день процесса «крымских террористов» судья еще раз спросил свидетеля Афанасьева, не хочет ли тот еще что-то заявить.

— Я хотел бы дополнить, что с Олегом Сенцовым мы имели краткосрочное знакомство на общественных и культурных мероприятиях в Симферополе. Я узнал его, так как это известная личность на Украине. Так как я фотограф и занимаюсь фотографией, то подошел, познакомился с ним и обменялся номерами телефонов с целью дальнейшего получения работы. Никаких других дел я с данным человеком более не имел. Все остальные показания, которые я давал на следствии в отношении этих лиц (имеется в виду еще и второй подсудимый. — В. М.), — это было все по принуждению, я их оговорил.

Комментируя пятый судебный день, Светлана Сидоркина сказала, что поступок Геннадия Афанасьева может поменять ход дела:

— Позиция Афанасьева вызывает очень большое уважение. В данной ситуации можно говорить о том, что дело фактически разваливается и никакого террористического сообщества на территории республики Крым не было. Это искусственно созданное уголовное дело с подачи ФСБ России.

В судебном заседании объявлен перерыв до понедельника 3 августа. До 7 августа суд планирует закончить допрашивать свидетелей обвинения (среди которых трое оперативников — их допрос будет вестись в закрытом от публики режиме) и приступить к допросу свидетелей защиты.