С патриотического пикника

Восемнадцатого июля в Музее деревянного зодчества, среди лип и осин, рядом с Ново-Иерусалимским монастырем, писатель Захар Прилепин устроил литературно-музыкальный пикник. Были приглашены сливки современной российской охранительной мысли: колумнисты газеты «Завтра», газеты «Известия», сайта «Свободная Пресса». Билеты можно было приобрести на странице мероприятия в интернете и, со скидкой, в магазине патриотической одежды, спрятанном глубоко в подвале кирпичного дома в центре Москвы.

За столами возле палатки с шашлыками трое экзальтированных молодых людей, запинаясь, спешат сказать:

— Я бы выбил Толоконниковой передние зубы, а потом заставил есть лимон…

— А я бы отрезал всё, что у ней осталось от женщины…

— Два года тюрьмы — это пустяк, это смешно. Таких надо ломать полностью…

Пухлый юноша объясняет девушке:

— Нет-нет, евразийцы — это не евреи. Там корень другой. Это от Евразии, от названия континента…

У куста отцветшей сирени тучный редактор православной газеты вместе со своей округлой супругой беседуют с бородатым парнем в черной староверческой косоворотке, подпоясанной черным кушаком.

— …я перестал покупать европейские сыры. Это мои личные санкции против атлантистов. Зато нашел замечательные абхазские и осетинские сыроварни. У них сулугуни хороший и ашвадза. Хотите, я дам вам адрес?

— Давай-давай, я тоже швейцарские не ем, а белорусский пармезан нам с супругой как-то не совсем нравится…

На крыльце деревянной ветряной лестницы, выполняющей роль сцены, писатель Сергей Шаргунов, не стесняясь, говорит правду:

— В 90-е либералы избивали резиновыми дубинками стариков и женщин. Это было, было… Мы помним… Либералы нагло закрывали рот Солженицыну, Зиновьеву, Невзорову… А вы знаете, что при ГКЧП в СМИ была полная свобода, а при Ельцине царила жесточайшая цензура?

Рядом с Шаргуновым, прислонившись к дверному косяку, сидит сам Захар Прилепин. Весь устремившись вдаль, Захар слушает складную песнь Шаргунова о страданиях советских патриотов. Глядя на писателя в этот момент, кто-то мог бы представить себе его грезы. Вот холодной осенью 93-го, рано утром, Захар бежал по Тверской улице вниз, к Манежу, а за ним, верхом на пегих жеребцах, мчались ортодоксальные евреи. В лисьих и соболиных шапках-штраймлах, густые пейсы развеваются на ветру. В руках у евреев были талмудические пики с отравленными шестиконечными наконечниками, они кричали свой боевой — «Ой-вэй!» — и шпорили коней кривыми египетскими шпорами. У запыленной витрины гастронома Елисеевский всадники уже было настигли юного Захара, как вдруг из темного Козицкого переулка выскочил могучий старик Проханов с березовым бревном наперевес. В одно мгновение он раскидал евреев и спас юноше жизнь…

На сцену выходят два актера, два рэпера, два гитариста. Все в черном, на лицах зверская серьезность. Они будут читать отрывки из недавнего романа Прилепина «16-я рота».

Вдоль задних рядов прохаживается известный писатель. Обнажив атлетический торс — мышца к мышце, сухожилие к сухожилию, — мужчина нависает мясной громадой над женщинами. Женщины вне себя от его правильных форм и пропорций, от его словно презрения к смерти, от теплого июльского ветра.

На сцене Вассерман.

— Иван Грозный был гуманист, Сталин был гуманист… Мы, русские, сплошь гуманисты, а европейцы — сплошь насильники и содомиты.

Энергичной походкой раздраженного пенсионера, подпрыгивая лишнего на каждом шагу, к микрофону спешит писатель Эдуард Лимонов. У забора остались ждать телохранители.

— Будущее? Я знаю будущее! В ближайшем будущем на Украину нападет Румыния и захватит Северную Буковину, Венгрия заберет Закарпатские области, мы возьмем себе левый берег до Одессы.

Бурные продолжительные аплодисменты. Парень — девушке, восторженно:

— Как хорошо! Скорее бы уже началось!

Начинается концерт. Пышноволосый мужчина берет гитару и ударяет по струнам:

— Тут святое место… Монастырь… Поэтому сегодня я буду петь песни без мата. Их у меня совсем немного…

Настраивается, пауза, и на выдохе: «Нет у СС ни сна, ни дня // Где-то еврейка плачет. // Ты за фашизм прости меня, // Я не могу иначе…»

Редакция может вовсе не разделять мнения, опубликованные в рубрике «Вид сбоку».