А вообще — можно научиться писать прозу? Писательское мастерство в России традиционно воспринимается как божественный дар. Разве что Литинститут готовит кадры для русской литературы. В западных университетах между тем курс писательского мастерства — обычное дело. Можно ли пересадить этот опыт на русскую почву? Это попытались сделать в июльской Москве в Летней школе CWS — Creative Writing School.

По сути, это история о том, как сделать хорошее дело с нуля — и чтобы никто не ушел обиженным.

Все началось с того, что прошлым летом на конференции в Таллине писатель, литературовед, профессор НИУ ВШЭ Майя Кучерская познакомилась с филологом из Кирова — доцентом ВятГУ, гендиректором КЦ «Вятский» Натальей Осиповой. А в ноябре поехала к ней в гости.

«Идея рождалась на трех кухнях в двух городах, — рассказывает Наталья Осипова. — За два дня прогулок по городу, встреч с читателями, разговоров о литературе за чаем возникла такая мысль. Майя давно хотела привить на российской почве успешно работающую в американских и европейских университетах технологию обучения будущих писателей — creative writing. У меня был опыт организации проектов в университетской и театральной среде. Мы решили попробовать. Нам было интересно посмотреть, что получится из интенсива: 2 недели, 30 часов занятий, 4 лекции приглашенных звезд. И еще мы сразу решили, что школа будет платной, чтобы не искать спонсоров и гранты, а найти мотивированных людей, готовых платить за обучение. Таким образом, проект был одновременно и маркетинговым исследованием потребности в таких курсах в Москве».

Проект долго обсуждался: придумали четыре мастерских: прозы, перевода, биографии и киносценариев; в каждую из мастерских позвали ведущих. Затем Елена Авинова — художница, придумала визуальную концепцию школы. Майя стала руководителем проекта, Наталья — финансовым директором.

«Когда появилась картинка, сайт, страница фейсбука, мы почувствовали, что идея обретает плоть и команду единомышленников. Было много критиков, общее мнение которых: «Научить быть писателем за две недели невозможно!» Каждый из наших критиков помогал нам лучше понять, где слабые стороны проекта и над чем еще надо работать. Мы чувствовали себя революционерами, потому что наша школа подрывала базовый российский миф о том, что писателями рождаются и этому дару научить нельзя», — говорит Наталья Осипова.

Меня позвали в проект на этой ста-дии — вести биографическую мастерскую вместе с доцентом НИУ ВШЭ Алексеем Вдовиным. Прозу взяла сама Майя Кучерская, мастерскую перевода возглавили ведущие семинара по художественному переводу на филологическом факультете МГУ Александра Борисенко и Виктор Сонькин. Сценарную мастерскую — писатель и сценарист Марина Степнова. Со временем прибавилась еще одна мастерская, для подростков; ее ведущим стал преподаватель литературы и радиоведущий Леонид Клейн. У школы появился партнер — Тургеневская библиотека.

Мы, честно сказать, боялись. Что делать, если никто не придет или стульев не хватит. Но едва объявили прием заявок, стало понятно: скорее стульев не хватит, чем никто не придет. Заявок поступило более семисот. В каждой мастерской были два бесплатных места, которые можно было выиграть, выполнив конкурсное задание. В конечном итоге отобрали 90 участников на пять мастерских. С организацией помогали волонтеры — студенты НИУ ВШЭ.

Понедельник, среда, пятница — занятия в группах, стандартные две пары, у каждой мастерской свои гости. Вторник и четверг — общие для всех лекции, по одному гостю от каждой мастерской. К нам приходили сценарист и режиссер Авдотья Смирнова, писатель Алексей Варламов (в ипостаси биографа), редактор журнала «Иностранная литература» переводчик Александр Ливергант и писатель Дмитрий Быков.

Школа работала две недели. И уже в первый день стало ясно, что не очень страшно. Ведущие мастерских радовались на первой перемене: какие у нас интересные слушатели! К нам с Алексеем Вдовиным, например, пришли в основном студенты и молодые специалисты с высшим гуманитарным образованием — филологи, историки, искусствоведы, журналисты…

«Ожидания были смутные, — говорит Майя Кучерская. — В страшных видениях мне чудились люди с длинными волосами, взором, устремленным вдаль, тихие неврастеники, недоумевающие, почему их гениальности до сих пор не заметил мир. Но когда начали приходить первые работы на конкурс, стало понятно — сон не в руку! А уж когда я впервые увидела своих слушателей — в мире словно бы прибавили света. Три кандидата наук, экономисты, психологи, айтишники, пиарщики, журналисты, преподаватели, антропологи — несколько молодых мам. Средний возраст 32 года. То есть пришли полноценные, состоявшиеся люди, которым хочется писать прозу, вот и все. Поэтому и обсуждения наши были такими живыми, осмысленными и — на диво деликатными.

Когда мы закрывались, я спрашивала студентов, что они получили от этих курсов. «Среду, — говорили они. — Возможность обсуждать то, что тебе интересно. И еще дружеский пинок, чтобы сделать то, что давно собирался сделать».

Ответ на вопрос, можно ли научить писать за две недели, у каждого ведущего мастерской — свой, и зависит от специфики предмета: задать верное направление, обговорить важные законы жанра. Но все сходятся в главном — эту мысль короче всего сформулировала в лекции Авдотья Смирнова: «Творчество? Это не ко мне. Я вам рассказываю про ремесло. Творчество — это у Валерии. А у Земфиры — работа».

«За две недели можно создать рабочую и творческую атмосферу, успеть написать несколько работ и обсудить их, — отвечает Майя Кучерская, — а в итоге — и это мое главное потрясение! — сочинить рассказ, оценить который можно в диапазоне от «здорово» до «великолепно». На нашем финальном обсуждении провальных текстов не было, хотя на первом этапе приходилось читать разное. Впрочем, самый бурный рост вполне предсказуемо пережили те, кто совсем ничего не умел. Но мы и рассчитывали в первую очередь на них — тех, кто хочет попробовать.

Скептиков приглашаю в гости в наши мастерские. Научим их хотя бы хорошо писать».