СюжетыОбщество

Ахтырка. Вторая попытка

Журналист «Новой газеты» выступила свидетелем в суде, где решается судьба героя ее публикации — бывшего детдомовца Антона Сачкова

Этот материал вышел в номере № 63 от 19 июня 2015
Читать
Журналист «Новой газеты» выступила свидетелем в суде, где решается судьба героя ее публикации — бывшего детдомовца Антона Сачкова
Изображение

В Абинске (Краснодарский край) продолжается повторное рассмотрение дела 24-летнего Антона Сачкова, героя статьи «Ахтырка» в «Новой газете» (см. №32 от 26 марта 2014 года). В 2013 году Антона, выпускника детдома, осудили за жестокое убийство на восемь с половиной лет. После публикации в «Новой» президиум Верховного суда отправил дело на пересмотр. Антон находится в заключении уже два с половиной года.

Я вхожу в зал заседания Абинского районного суда и не сразу нахожу Антона. Совсем худой, невысокий, сидит в клетке, скрючившись, не поднимая глаз. Лицо цвета земли, глубокие черные морщины вдоль щек. Клетка огромная, с толстыми черными металлическими прутьями. В зоопарке в таких держат больших диких животных.

Я свидетель защиты. Рассказываю суду, как мы с Леной Костюченко приехали в поселок Ахтырский. Там, в августе 2012 года, днем, в центральном парке был убит местный житель Давыдов. Мы искали людей, которые видели начало драки, видели, как хорошо известный в поселке рецидивист Щучев с приятелем вели Давыдова убивать за ДК. И тогдашние школьники — Лиза Галактионова, Оля Повякалова и ее мама Любовь, Влад Мишков, Артем Новаков, а также продавец Наталья Мищенко — убедили нас, что приятелем Щучева точно был не Антон. Мишков и Новаков объяснили, что их «прессовали следователи», заставляя указать на Антона, и Новаков указал, а на суде сказал правду. Фотографироваться для публикации они тогда согласились только спиной. Говорю об аудиозаписях всех разговоров, которые хранятся в редакции.

Адвокат Попков спрашивает о разговоре с Анной Телегой. В материалах дела эта девушка была основным свидетелем, но в суде она поменяла показания — драки не видела. Теперь Телега — снова основной свидетель обвинения. Я зачитываю расшифровку нашей с ней беседы в марте 2013 года: «Я просто сказала, что я его видела в парке. Я не говорила, что он убивал! Я не видела, как он <…> хотя мне приписали. А мне там приписали, что я такие показания дала: «Он подошел, с правой руки, с правой ноги». Потому что другие показания были. По другим показаниям у нас не совпадали показания, и мне приписали эту <…> Я его видела днем, он проходил. Все. Больше я ничего не видела… Еще прокурор сидел, говорит: «Мы перепишем тебе все, но у тебя будет статья за ложные показания». «Переписывайте!» — говорю, потому что у меня такого не было».

Судья Холошин внимателен, учтив и интеллигентен. Я читаю медленно, чтобы секретарь успевала записывать, заменяю мат на синонимы. «Я пришла туда (в РОВД.А.А.) по своему делу, а они говорят: «Ты же там была, мы тебя подтянем»… Ну просто показания не сходились, и они приписали».

— Вы лично ловили Анну Телегу на лжи? — спрашивает адвокат.

— Дважды. Зная цель нашего прихода и уже поговорив с нами про убийство, она представила нас своим подружкам как «волонтеров по детдому», которых знает много лет. Сделала это легко, быстро и естественно, — говорю я. — И еще. Телега говорила, что в утро убийства сидела на лавочке перед памятником Ленину у ДК. Но ни один из других свидетелей, находящихся на детской площадке совсем близко, ее не видел. Никто. И лавочки в том месте, которое она своей рукой нарисовала у нас в блокноте, — просто нет.

В перерыве узнаю новости. До меня допрашивали рецидивиста Щучева. Он сказал суду, что человек, который был с ним в тот день, — не Антон. То же самое он говорил и на первом суде. Татьяна Тарасенко, которая ходит на каждое заседание суда, достает из сумки распечатанный портрет дочери — рослая девушка-подросток стоит на берегу и улыбается. Семья Татьяны часто забирала Антона из детского дома к себе домой и дочка, практически выросшая на его руках, считает его старшим братом. «Антон меня все спрашивает, как там малая? — говорит Татьяна. — Хочу сейчас показать ему — смотри, какая она теперь!» Татьяну недавно сократили с работы в детском доме, у нее до сих пор не выплачен кредит, который она взяла, чтобы оплатить первых адвокатов для Антона.

Адвокат зачитывает из принесенного архивного дела Телеги список украденного ею золота — цепочка, колечко… Это дело о краже было прекращено за примирением сторон. Тогда же, в декабре, Телега, согласно протоколу, опознала в Антоне второго убийцу. Зачитывает старое заявление Телеги, в котором она письменно отказывается от очной ставки с Антоном, так как опасается агрессивных действий с его стороны. «Но на судебном заседании товарищ Телега заявляла нам о том, что она не писала никогда заявлений об отказе от очной ставки. Это собственноручно написанное ею заявление и принятое следователем Аракелиным опровергает ее показания, — говорит защитник и добавляет, не сдержавшись: — Она врет постоянно!»

Следующее заседание назначают на 25 июня. Судья выходит, пристав, широко разведя руки и растопырив пальцы, теснит нас от клетки к выходу. Тетя Таня успевает взмахнуть Антону портретом дочери. Антон встает со скамьи, и я вижу, что глаза у него светло-карие.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow