При этом влияние многих из них весьма условно — не потому, что образовательная политика в стране, особенно в последнее время, делается не в публичном пространстве дискуссий и обмена мнениями. Как раз наоборот: идет громкая медийная дискуссия, образование стало полем бескомпромиссной политической и экспертной битвы.

Но решения принимаются не в результате победы одних аргументов над другими, а в пользу молчаливого, часто консервативного большинства. Потому что между большой политикой и образовательной политикой нет знака равенства: политики часто делают то, чего хотят «здесь и сейчас», а в образовательной политике надо всегда принимать решения в пользу будущего. Потому что детям жить завтра, а не вчера.

Но «большие политики» всегда сильнее «образовательных», поэтому образовательные интересы часто приносятся в жертву в пользу сиюминутной политической конъюнктуры.

Поэтому публичность и видимость многих фигур образовательной политики может быть не связана с влиятельностью, и наоборот: мы можем никогда не узнать имена тех, кто действительно влияет на принятие решений, вкладывает слова в уста публичных фигур, дает отмашку на запуск общественных и специальных проектов, инициирует законопроекты, снятия и назначения…

Мы можем анализировать лишь расклады, а кто сдает карты — временно неизвестно, как и то, идет ли честная игра — или сдающий передергивает…

Если условно разделить карточный расклад образовательной политики на четыре масти, то получится примерно так: пики — политический истеблишмент образования, трефы — ведомственный генеральный штаб, бубны — экспертное сообщество и червы — общественная элита, влияние которой наиболее заметно.

Попробуем проанализировать роль и влияние каждой масти карточной колоды образовательной политики.

«А в колоде как-никак четыре масти! Они давай хватать тузы и короли!» Владимир Высоцкий

Власть в образовании брошена и валяется в пыли

Пики — политический истеблишмент образования.

Четкой образовательной политики в настоящее время у правящей партии и высшего руководства нет. Идет не только шараханье, но и решения принимаются часто прямо противоположные.

Так, реализация майских указов президента в части зарплаты учителей и вся образовательная политика последних 15 лет — прямо противоположны. Нормативное формульное финансирование, поддержка сильных школ, создание базовых школ, оплата труда по результату, создание сетевых образовательных проектов, развитие многообразия и вариативности, все то, что было основой приоритетного проекта «Образование» и остается законодательной основой системы: Закон «Об образовании», 83-й ФЗ, — все это сметено могучим ураганом реализации указов и погоней за средней цифрой заработной платы.

Потому что не получается сделать среднюю по школе равную средней по региону, если хоть один учитель встанет на собрании «Народного фронта» и заявит, что президент обещал среднюю по региону, а у него гораздо ниже.

К тому же, как любой показатель, установленный централизованно, невзирая на возможности и ресурсы регионов, показатели заработной платы или очередей в детские сады становятся причиной абсолютного ручного управления и приводят к истощению всех ресурсов.

Уже вслух говорится о дефолтах регионов из-за бездумной гонки по «дорожным картам» майских указов.

Но самое удивительное: обе противоположные линии родились и реализуются из одного источника — правящей партии. Более того, главным мотором национального проекта был тогдашний вице-премьер, а нынешний руководитель партии — Дмитрий Медведев.

Невозможно определить линию политуправления образованием.

Действия однопартийцев разнонаправленны: два члена высшего совета партии «ЕР» — министр Д. Ливанов и председатель Комитета по образованию и науке В. Никонов — демонстрируют принципиально разные позиции (по единому учебнику, преподаванию религии), не говоря уже о члене президиума генерального совета партии — И. Яровой.

В то же время инициативы И. Яровой, В. Никонова и их сторонников-однопартийцев фактически ревизуют ту линию в образовательной политике, которую с 2004 по 2012 год проводил министр А. Фурсенко, сегодня — помощник президента. Курс министра А. Фурсенко, конечно, был согласован, если не инициирован двумя президентами того времени — В. Путиным и Д. Медведевым.

Образовательный стандарт с требованиями к результатам и условиями вместо конкретного материала, дальнейшее продвижение ЕГЭ, вариативность и многообразие, поддержка инновационного образования, нормативное финансирование, оплата учительского труда по результату, общественное управление школой — это все образовательная политика Путина—Медведева в рамках Приоритетного национального проекта, который проводился под эгидой партии «Единая Россия». Теперь, оказывается, стандарт — бессодержательный, а вариативность — чуть ли не основа коррупции.

Кроме того, школу чуть не ежедневно терзают нешуточными предложениями все кому не лень — от православных активистов с уроками девственности и проверкой учителей на духовность до министра обороны с уроками рукопашного боя. Это означает, что никто школу по-хорошему не охраняет от домогательств. Нет внутри политической элиты фигуры, у которой, прежде чем что-то такое резкое предложить, поинтересовались: «Как вы на это смотрите?»

Самый высокий авторитет у тех, кто может повлиять на образовательную ситуацию, — у В. Матвиенко, именно она дала зеленый свет стратегии воспитания, ее именем отбиты все нападки и обвинения на этот документ. Но в текущую образовательную политику Валентина Ивановна предпочитает не вмешиваться.

А. Фурсенко, похоже, также не вмешивается в происходящее и с удивительным хладнокровием смотрит на фактическую ревизию его политики и решений, в том числе и действующим министром, не говоря уже о депутатском корпусе. И следа не осталось от реального нормативного финансирования, от новой систем оплаты труда — пали под натиском показателей майских указов.

Но по весу и политическому влиянию А. Фурсенко, конечно, остается основной фигурой, безмолвной, но основной.

А дальше — сплошной разнобой. Почему лидером ревизии путинско-медведевской образовательной политики оказалась председатель Комитета по безопасности и коррупции, можно только догадываться. То ли управление по общественным проектам администрации президента перехватило инициативу у управления науки и образования, то ли председатель Комитета по образованию Госдумы А. Никонов оказался менее энергичным, то ли у И. Яровой — особенное поручение, но по факту именно ей принадлежит сейчас основная роль в ревизии образовательной политики 2004—2012 годов.

Примечательно, что один из самых авторитетных партийцев, Николай Булаев, законопроект Яровой—Никонова не подписал и никаких комментариев на эту тему не давал. А ведь он — первый заместитель руководителя фракции «ЕР» в Думе. Депутат Москов-ской городской думы Ярослав Кузьминов, ректор ВШЭ, от образовательной политики начал дистанцироваться, став одним из лидеров московского «Народного фронта».

По-прежнему критически настроены депутаты В. Бурма-тов и О. Смолин, но, похоже, их политический вес снижается.

Среди других политических объединений интереса к образовательной политике не наблюдается.

Давить вручную, долой институты!

Трефы — ведомственный корпус.

Перемена в ведомственном управлении школой за последние годы столь же разительна, как и в высших эшелонах.

Если в середине 10-х годов был принцип «Деньги в обмен на обязательства», было стремление запустить самостоятельные процессы в регионах (Национальный проект рассматривался как катализатор самостоятельного развития учителей, школ, муниципалитетов и регионов), было намерение развить институты финансирования, общественного управления, оценки качества, сетевого образования, то сегодня торжествует принцип централизованного административно-командного ведомственного управления.

Регионы построены, команды «дадены», и дальше идет жуткая давиловка по всем фронтам и направлениям по выполнению дорожных карт и показателей.

Правда, когда возникают вопросы общего характера, способные увлечь и отвлечь общественность от плачевного состояния финансов, запускаются дискуссии и широкое общественное обсуждение законопроектов или других решений.

Исключениями являются на самом деле эффективное обсуждение школьных примерных программ, и развернувшаяся дискуссия по преподаванию литературы, и сегодняшние споры о едином учебнике. Эти исключения стали возможными, потому что у ведомства на самом деле нет четкого решения этих вопросов.

Что касается расклада влияния и веса внутри ведомственной команды, здесь однозначным боссом является безусловно вице-премьер Ольга Голодец, она и задает административно-селекторный ручной характер управления системой. В школьных делах сильная позиция у заместителя министра Натальи Третьяк . А после того, как она своей колонкой в «КП» фактически объявила войну позиции И. Яровой по законопроекту о едином учебнике, можно сказать, что Н. Третьяк претендует на лидерство не только в ведомстве, но и в сообществе. И все больший вес сегодня у президента РАО, опытной и авторитетной Людмилы Вербицкой. Министр Ливанов школой, судя по всему, не очень интересуется, собственной стратегии у него нет, главное, чтобы все эти школьные дрязги не отвлекали от более важных дел — академии, вузов.

По должности, по энергетике, по знанию предмета очень сильные позиции у С. Крав-цова, безусловно справившегося с задачей реанимации ЕГЭ, у многоопытного и мудрого Владимира Филиппова, которому удалось не только на излете подхватить рушащуюся структуру ВАК, но спасти ситуацию с реализацией поручения по разработке стратегии воспитания, которая получилась гораздо экологичнее, чем могла быть. Восходящей звездой ведомственной команды стал бывший министр образования Иркутской области, ныне заместитель президента РАО Виктор Басюк, который вовлечен в решение очень многих важных ведомственных задач.

Но в целом уровень ведомственного управления школой можно считать крайне низким. Прежде всего из-за того, что неясно — чем же управляет ведомство?

Школой? Нет, школа у нас муниципальная, а деньги идут из региона.

Учителями? Тем более — нет, никакого права вмешиваться в учительские дела у министерства нет.

Содержанием образования? Опосредованно, через ЕГЭ, примерные программы, стандарты. Но в режиме ручного, а не институционального управления, эти механизмы работают плохо.

Финансами? Только в плане контроля за показателями. Что особенно раздражает регионы — денег не дают, а требовать — требуют.

Оказалось, что министерское управление школой в нынешнем виде — слишком примитивный орган, чтобы управлять такой сложной системой, как школа.

Управлять открытой, многообразной, автономной школой этот орган не в состоянии.

А другого нет.

Знать-то они знают, да кто ж им даст править!

Бубны — экспертная аристократия

На ведомственном безрыбье сильно умощнился экспертный корпус. Здесь безусловным лидером является звезда отечественной психологии и педагогики А. Асмолов. Видный ученый и администратор, он последовательно проводит линию на развитие, вариативность и личностную ориентацию школьного образования. Институциональные результаты экспертной деятельности — образовательные стандарты, примерные программы. В экспертном сообществе сложилась современная идеология образования — индивидуальное развитие ребенка, диалог с семьей, автономия школы, самостоятельность учителя, способность к выбору и самоопределению как основной результат школы в эпоху неопределенности. Все это с опорой на академические знания.

Такая идеология требует другой подготовки учителя, это не только понимают, но и реализуют в своих вузах лидеры педобразования Алексей Семенов и Игорь Реморенко, два совершенно разных по своему типу ученых (оба — математики), пытающихся выстроить практикоориентированную модель подготовки учителей.

Активную позицию в подпитке ведомства экспертным содержанием играет научный руководитель Института образования ВШЭ Исак Фрумин, бывший директор школы.

А вот другой сильный эксперт в области образования, философ Петр Щедровицкий, такого сильного влияния на ведомство не имеет, но пытается встроить модель отношения образования и смены технологических этапов в связи с распределением труда в современном производстве. Пока эти усилия на практику образования не влияют, но от этого они не менее значимы.

Прогнозированием будущего в образовании увлечен представитель «Сколкова» Павел Лукша, его попытки глобализировать представление о развитии образования и придать футурологическим конструкциям вполне практический характер привлекают внимание экспертного сообщества.

Ефим Рачевский — один из самых влиятельных экспертов-практиков, это выдающийся педагог, мыслитель, тонкий и в то же время масштабный образовательный политик. Он как никто умеет человеческим языком описать сложные педагогические и экономические проблемы образования. К его позиции прислушиваются школьные работники и родители.

Андрей Кураев стоял у истоков преподавания религиозных культур в школе, автор учебников. И его экспертная позиция сегодня уникальна – можно сказать, что он противник тотального огосударствления церкви, проникновения церкви во все госинституты.

Как видим, палитра экспертных позиций достаточна разнообразна, и это питает общество качественным содержанием для дискуссий. Хотя и всякого мусора достаточно.

От лица народа…

# Союзы, фронты, советы, ассоциации

Червы — общественники

Персоны, которые от имени общества и разных его слоев выражают образовательные позиции и потребности, иногда так тесно слиты с государством, что так и хочется спросить: этот брак — по искренней любви или больше по расчету?

Профессиональное педагогическое сообщество не консолидировано, влиятельных учительских ассоциаций нет, в отличие от вузовских. Здесь доминирует, безусловно, Союз ректоров, поэтому во главе общественников выступает ректор МГУ, лидер Союза ректоров академик Виктор Садовничий. Одно время на эту позицию претендовал Ярослав Кузьминов, но после избрания депутатом МГД и ухода из Общественной палаты его теперь надо числить по графе «политики», а не «общественники». Вполне возможно, что с приближением выборов в Госдуму по подобным траекториям будут двигаться и другие видные общественники.

Огромное влияние на школу сегодня оказывает церковь. Обычно роль основного спикера церковных инициатив и позиций играет протоиерей Всеволод Чаплин. Но в РПЦ довольно сильная группа спикеров, и, кроме В. Чаплина, стоит назвать протоиерея Дмитрия Смирнова. Позиции церкви предельно ясны: они укладываются в охранительно-консервативную логику возвращения к архаичным формам школьной жизни, даже к раздельному обучению мальчиков и девочек, не говоря уже о строгой православной морали.

Оппозицию энергичной экспансии священников составил Общественный совет при Минобрнауки, руководитель которого, московский директор и академик РАО Евгений Ямбург, довольно часто выступает за светский характер российской школы.

Другой московский директор, Любовь Духанина, является образовательным лидером «Объединенного народного фронта», набирающего силу общественного объединения, готового перерасти в политическую организацию. Будет забавно, если коллеги по Общественной палате — Ярослав Кузьминов и Любовь Духанина — встретятся в будущей Думе в Комитете по образованию.

Мощное общественное влияние на развитие преподавания литературы в школе оказывает почти единственный общественный активист, который сделал себя сам: учитель литературы московской школы № 57 Сергей Волков. Учитель от бога, тонкий знаток своего предмета, энциклопедически образованный и болезненно переживающий за судьбу школы, он вступил в серьезную борьбу за самостоятельность учителя и право на разные точки зрения и подходы. Можно сказать, что сегодня это самый авторитетный учитель в стране.

Кроме официального профсоюза действует альтернативное профессиональнее объединение «Учитель». Его лидеры, особенно учитель В. Луховицкий, часто выступают с резкими заявлениями, а недавно провели альтернативный, правда, немногочисленный съезд. Во многом будущее этого объединения, как нам кажется, зависит от того, насколько популистские лозунги будут сочетаться с содержательными эффективными предложениями.

Аналогичную работу ведет Всероссийское общество защиты прав потребителей образовательных услуг, председатель которого Виктор Панин — активный участник дискуссий и проектов по улучшению качества школьного образования. Эта организация, возможно, менее известна, но пока более влиятельна, на наш взгляд.

К числу декоративных объединений можно отнести Всероссийское педагогическое собрание, которое возглавляет бывший депутат ГД Валентна Иванова. Имея широкую сеть отделений, собрание используется ведомством как продвигатель и пропагандист ведомственных решений.

…Таков, на наш взгляд, набор карт в колоде образовательной политики на сегодняшний день. Конечно, этот набор далеко не полный и уж точно не претендующий на абсолютную точность в оценках и суждениях.

Нам хотелось привлечь внимание к школьной проблематике не только описанием фактов и тенденций. Но и позициями основных игроков на этом поле.