«Виктор Пивоваров. Лисы и праздники» — первый опыт Государственного музея Востока в области современного искусства. Для инициации герой выбран безупречно. Отец-основатель московского концептуализма и классик детской иллюстрации по-своему пересказал восточную мифологию, перемешивая роман Виктора Пелевина и журнал «Веселые картинки». Неожиданно получился трагикомический рассказ о сегодняшней России.
Выставка «Лисы и праздники» — строчка в графе «Достижения» не у художника, выступавшего с сольными экспозициями и в Третьяковке, и в Русском, и в церетелиевском ММОМА, а у Музея Востока, наконец открывшего свои двери для contemporary art. И то благодаря усилиям своего молодого сотрудника Дианы Фармаковской, придумавшей специальный проект «про Восток» из старых работ ветерана московской концептуальной школы. Хиты экспозиции — «заглавный» альбом «Лисы и праздники» (2005) и десятиметровая «Сутра страхов и сомнений» (2006) — уже удостаивались наших музейных стен. А свитки из серии «Урок китайского» в Москве показала галерея «Велта» в перекрестье мая-июня 98-го. Вот ведь бывают странные сближенья, извините за банальность!
Тогда гигантские бумажные листы с фразами из букваря, стилизованными в виде иероглифов-ребусов, показывали в бальном зале усадьбы XIX столетия в арбатском переулке. Теперь они переехали в парадные интерьеры «Дома Луниных», шедевра русского ампира на Никитском бульваре (там квартирует Музей Востока). Тогда самые длинные работы пришлось класть на пол и объявлять это смелым кураторским решением. Теперь все чинно развешано по (фальш)стенам, выкрашенным в благородный бордовый цвет. Автор специально отметил эту деталь в приветственной речи на вернисаже.
Разница знаковая. В 1998-м «китайское» означало дешевую подделку «Made in China» — и палёную каллиграфию «от Пивоварова» можно было небрежно кидать на усадебный паркет. В 2015-м за ней уже не видно аутентики дворянского дома, гости теснят хозяев. У нас снова русский с китайцем — братья навек. Художник, уловив не гул, а грядущую евразийскую симфонию языков, своевременно вспоминает свой «Урок китайского». Чтобы «мама мыла раму» мы выводили не гусиным пером, а кистью из шерсти барсука. Вернее, лисы. Ее хвост появляется среди текстов пивоваровского букваря, перерисованного на восточный лад. Она — главная героиня всего проекта. И всего творчества художника, если судить по тексту беседы его и куратора в каталоге.
Лиса явилась Пивоварову еще в военном детстве, преследуя сани, в которых он ехал с матерью. Постепенно прельстительно-огненный, коварный зверь стал «образом России вообще», слившись с представлением о невесте-демоне восточной мифологии. Там лису-суккуба, превращающуюся в девушку, чей поцелуй сулит одни лишь неприятности, очень по-русски кличут «хули-цзин». Прозрения художника подтвердила «Священная книга оборотня» Виктора Пелевина, появившаяся практически одновременно с графическим альбомом Пивоварова «Лисы и праздники». Он посвящен несуществующей народности Еврейской автономной области. «Лисомилы», появившиеся в морозных полях в результате сталинских этнических экспериментов, отправляют культ «святых лис», отмечают собственные памятные даты, имеют свои сакральные тексты вроде «Сутры страхов и сомнений» Оная, подобная мегиле, развернута на подиуме по центру главного зала.
История этих «детей облаков» — типичный концептуалистский «гон». Недаром знаменитое эссе-манифест Пивоварова и его книга, изданная десять лет назад «НЛО», называются «О любви слова и изображения».
Но в игровой зауми есть историософские прозрения. Вроде св. Лиса Иван Иваныча, «ночного сторожа жилищ», придуманного задолго до нынешнего триумфа Владимира Владимировича. Или «Праздника Избавления от Страхов и Сомнений», во время которого «детям дарят желтых мышек» — надо бы с желто-черными ленточками. Светлое восточное будущее под знаком хулицзин можно и не вспоминать: нам о нем постоянно рассказывают федеральные каналы со своими «уроками китайского».
Выставка в Музее Востока оказалась возможной лишь благодаря поддержке посольства Чешской Республики — честное слово, Виктору Пивоварову стоило еще в 1982-м жениться и перебраться в Прагу, поближе к пиву. Выступая на вернисаже от имени Чешского центра в Москве, давний знакомец художника Ян Махонин сказал, что для Чехии организация такой выставки была жестом справедливости. И добавил: в стране, где этой справедливости сейчас не хватает. Публика замерла и… отправилась на фуршет с крымским шампанским.
Федор РОМЕР — специально для «Новой»
