В добротно восстановленном Центре музыки имени Джансуга Кахидзе празднуют 80-летие этого великого музыканта, основавшего обитающий здесь Тбилисский симфонический оркестр. На одном из концертов празднично презентуют шлягер ХХ века — кантату Карла Орфа «Carmina burana», в которой средневековые тексты соединены с нервными и острыми ритмами ХХ века так броско, что современный меломан воспринимает все вместе как что-то само собой разумеющееся. Полтора часа музыки объединяют весь зал в ликующую массу — стоячие овации венчают работу Вахтанга Кахидзе, сына покойного юбиляра, дирижера и композитора, который прежде помогал отцу в его работе над музыкой к фильмам. И потому следующий концерт фестиваля посвящен музыке Вато — от песенной до симфонической. Ему, выпускнику Московской консерватории, не занимать вкуса и тонкости в лирике и силе воздействия. И вокалисты — с удивительной, джазовой музыкальностью и элегантностью — включаются в увещевание публики с предельной сосредоточенностью. И мы понимаем, что грузинская песенная одержимость в духе Эдит Пиаф уходит истоками в хоровое народное пение, в котором голоса и соперничают, и нежно любят друг друга. Приятное предварение концертам составляет прогулка по проспекту Агмешенебели, на котором стоит Центр, — его восстановили с такой теплотой и аккуратностью, что на фланирующих мягко опускается ощущение европейской благообразности.
Но есть ли такая благообразность внутри музыкальных структур в Тбилиси? В консерватории, которая занимает гордое место неподалеку от проспекта Руставели, рука долгосрочного ректора Мананы Дойдживили (ныне она проректор) не всеми вспоминается с удовольствием. Консерватория отремонтирована, выглядит достойно, но там и сям зияют незаживающие раны. Закрыта Оперная студия консерватории, где начинали многие выдающиеся грузинские певцы. Собственно говоря, нынешний Большой зал и был построен для Оперной студии. А теперь здесь идут только концерты. Конечно, фестиваль фортепианной музыки Александра Скрябина, устроенный знаменитым Александром Корсантией, профессорствующим в США, собрал многих прекрасных музыкантов, но ведь не надо забывать и о контексте: давно уже закрыт на реконструкцию тбилисский Театр оперы и балета, и оперные шедевры если и звучат в последние пять лет в столице Грузии, то лишь в концерт-ном исполнении…
Но не стану зависать на печальной ноте. В Тбилиси есть много самого блестящего не только в музыке. Спектакли Левана Цуладзе, главного режиссера Театра имени Марджанишвили, поражают нежным отношением к человеческой личности — в духе нашего любимого Петра Фоменко. Шекспировскую комедию «Как вам это понравится», отважно насыщенную свежими театральными идеями, тбилисская публика чествует овацией — этот спектакль видели и в Лондоне, на сцене «Глобуса». Объехала многие фестивали и постановка «Дамы с собачкой», камерный спектакль с осторожным и пламенным проникновением в мир Чехова. А сцена встречи двух главных героев в «Ромео и Джульетте» на сцене Театра юного зрителя, в которой и слов-то на тридцать секунд, идет не меньше десяти минут и замешана на слиянии тинейджерской агрессии и целомудрия — юным зрителям остается только охать и вскрикивать в моменты бешеных поцелуев.
А в Старом Тбилиси в Музее истории, на улице Сиони, открылась выставка «Сергей Параджанов — сновидение XXI века», подготовленная совместно с киевским Музеем сновидений. Входишь в большую галерею — а высоко вверху висят куполами вниз черные зонтики, а с них свисают тонкие жемчужные нити. Безупречная красота! Но на выставке понимаешь, что тут не только красота, но и жизнь. Человек труднейшей судьбы, Параджанов в какой-то момент жил в комнате с худым потолком, и ему на кровать лилась дождевая вода. Он водрузил над ней зонтик, с которого все равно текли струи. Его уговаривали съехать — а он говорил, что ему это нравится. И в зрительном, зримом образе эта сцена «поставлена» в экспозиции как эпизод эпопеи. На удивительно красивой выставке этого великого артиста предъявлено много даров, посланных ему из нашего времени, — создания художников на жизненные темы Параджанова. И еще врезаются в память его острые высказывания, рассыпанные по выставке записочками и голубками. И одна из них про «коммунистов, пропахших духами «Красная Москва», как молния, прорезает память.
