Они наступают, они вновь берут города. Из последних достижений — Рамади, столица иракской провинции Анбар с ее нефтепроводами и НПЗ, и развалины древней Пальмиры, включенные в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Взятие «Исламским государством» Пальмиры, казалось, ставит западную цивилизацию перед экзистенциальным выбором. Боевики «Исламского государства» уже прославились разрушением ассирийских и аккадских статуй в иракском Мосуле, и цивилизованный мир замер в ожидании новой катастрофы, не имея воли к спасению комплекса от нашествия джихадистов. Зримое торжество юного варварства над дряхлеющей культурой неумолимо приближалось. Что делать, когда цивилизация будет неопровержимо уличена в бессилии бороться за свое наследие?
Сохранить лицо цивилизации неожиданно помогло само ИГ, объявив, что не планирует уничтожать Пальмиру: архитектурные руины не изображения идолов, их не обязательно разрушать. Было даже выпущено специальное видео, демонстрирующее сохранность памятников. Вместо этого амфитеатр Пальмиры приспособили под массовые публичные казни, но это уже дело десятое — мир за год привык к фото- и видеоотчетам об отрезанных руках, отрубленных головах, о распятых, сброшенных с крыш, сожженных заживо.
Главное, ИГ фактически проявило милосердие к цивилизации, отказавшись от заманчивой идеи устроить акцию публичного морального унижения. Оно почувствовало, что это место, в которое лучше не бить; что знает, где надо остановиться.
Эта история показывает, что у «Исламского государства» все больше шансов на выживание. Острая стадия заканчивается, заболевание переходит в хроническую форму. ИГ укореняется на завоеванных территориях, более-менее отработаны принципы администрации. Да, страшные, кровавые казни, масса запретов, вплоть до курения и узких брюк, но комбатанты не грабят суннитское население, а вот недвижимость кафиров и отступников раздают бедным и боевикам. Плюс к этому — низкие налоги для бизнеса: 2,5% для тех, кто заработал эквивалент 100 граммам золота в год и больше, менее успешные предприниматели не платят ничего; обязательная помощь малоимущим; фиксированные цены на медикаменты и дешевый контрафакт.
Действия коалиции в борьбе против ИГ явно неэффективны.
США официально заявляют, что за 9 месяцев кампании коалиция нанесла противнику огромный ущерб в живой силе — убито более 10 тысяч боевиков. В сентябре прошлого года численность войск ИГ оценивалась примерно в 30 тысяч. Получается, противник потерял треть живой силы, но продолжает одерживать впечатляющие победы. Притом что открытых симпатиков у ИГ нет, со всех сторон оно окружено врагами.
Многие известные исламские проповедники недавно подписали фетву о дозволенности сражения против ИГ. Между исламистами, воюющими в Сирии против режима Асада, и группировками «Исламского государства» происходят регулярные боевые столкновения.
ИГ часто обвиняют в тайных договоренностях с Башаром Асадом, скоординированных атаках на боевые группы сирийской оппозиции. На днях, после срыва наступления оппозиции в Алеппо, к этим обвинениям присоединились США. Слишком очевидна была синхронность действий: авиация режима бомбила город с воздуха, а ИГ в это время атаковало группировку оппозиции с тыла.
В любом случае, по статистике, лишь 6% из 982 операций правительственных войск Сирии были направлены против ИГ, которое отвечает Асаду взаимностью: против режима ИГ совершило 13% своих операций. В Ираке баланс иной — более половины атак ИГ имели целью правительственные войска. И не стоит искать истину в конспирологических вариантах «истинных хозяев» этой политики, все проще:
ИГ идет на прорыв там, где управленческая ткань истончена, оставляя более прочные фрагменты на потом. Его действия подчинены главной цели — выжить как государство. Поэтому оно подает сигналы договороспособности во внешний мир и озабочено законностью и социальной подушкой внутри себя.
Идея выжигания ИГ огнем и мечом уже не выглядит реалистичной — будет слишком много жертв. Ни коалиция, ни иракское правительство, ни Асад, ни Иран на самом деле немотивированы на такие шаги. Наиболее вероятная стратегия — локализация хотя бы в нынешних границах, организация блокады и точечные операции против лидеров. Недостаток ресурсов и потеря ценных руководящих кадров должны привести к распаду непрочной пока конструкции на конкурирующие бандитские группировки. Но для эффективной блокады нужен порядок на сопредельных территориях, а его еще долго не предвидится.
А может быть и так: экспансия ИГ остановится, фанатичных радикалов в руководстве сменят более респектабельные люди, насилие войдет в привычные для региона рамки, утопический эксперимент будет постепенно свернут. Но это небыстрый процесс. В ближайшие годы, видимо, нам всем с этим жить.
